Звали его Юрий Григорович. Он вышел из дому в восемь утра, как обычно, собираясь ехать на работу. Машину, старенький «Жигуль», ставил возле подъезда. Иногда даже соглашался с ворчливой женой: хоть бы, правда, поскорее кто-нибудь украл этот, по выражению супруги, «гроб на колесиках». Ремонт влетал владельцу в копеечку, но Юрий Григорович упорно не расставался с автомобилем, ровесником его дочери. А той как раз недавно исполнилось двадцать пять.
Григорович любил вспоминать, как купил машину – вдруг, без всякой очереди, в самый разгар перестройки ему предложили открытку[1]: приятелю, которому повезло тогда больше, срочно нужна была не машина, а именно деньги, они всей семьей собирались на ПМЖ за границу, кажется в Израиль. Понятно, пришлось приплатить сверху, но немного, жена и не поняла ничего, все равно Юрий влезал в долги, ну а долг все съедает и покрывает. Такая топка, что можно без остатка…
С тех пор свою «семерку» Григорович холил, лелеял, и ни разу так удачно доставшаяся машина владельца не подвела. Сейчас надо было прогреть, конец марта выдался холодным даже для их региона, ведь в Кировограде и вспомнить не могли, когда видели заморозки в третьей декаде марта.
Юрий Григорович задержался, прогревая машину. Не будь другой погоды, двинул бы с места и ничего бы не услышал.
А так все совпало. Грелся мотор. Позвонила вдруг жена – о чем-то напомнить. Разговаривать в машине было несподручно, Юрий вышел, отошел подальше на несколько шагов. И там-то услышал крик.
Звали на помощь – совсем рядом, из-за грязно-серого забора, которым огородили старую стройку. Года три назад начали возводить новую поликлинику, да только, ясное дело, кризис, денег нет, объект заморожен.
Голос был женский. Позже станет ясно: очнувшись и услышав, как совсем рядом кто-то громко разговаривает по телефону, жертва закричала, собрав остаток сил. Из груди вместе с болью вырывалось отчаянное «Помогите!».
Только услышав этот крик, Юрий Григорович, в свою очередь, прервал жену коротким и резким:
– Люба, «скорую» вызывай!
– Куда? – не поняла женщина по ту сторону трубки.
– Сюда! К нашему дому!
– Что там такое?
– Пока не знаю! Но серьезное что-то! И это… милицию вызывай тоже.
– Этим чего сказать?
– Пускай едут. Я с ними сам тут поговорю.
Милиция появилась быстрее «скорой», в тот самый момент, когда Юрий Григорович пытался найти проход в строительном заборе. Позже осмотр места происшествия покажет: тело девушки внесли с другой стороны стройплощадки, там проход был, но до него метров тридцать в обход. К тому же ее, видимо, специально перенесли через всю стройку, которую явно давно не охраняли.
Но сейчас, прибыв по вызову, парни из ППС долго не разбирались, где выход, а где вход. Они слышали крики о помощи, потому пошли по кратчайшему пути – вместе с Юрием и своим водителем просто и аккуратно проделав в заборе дыру.
Сразу повеяло запахом горелого мяса, и одного из парней чуть не вырвало. Позднее он, сержант Евгений Аникеев, напишет в рапорте: это первый его выезд «на труп». Хотя трупа как такового четверо мужчин там не увидели.
Открывшееся их глазам зрелище было во много раз хуже, чем просто мертвый человек.
Они увидели живой труп.
3
– Что делать будем? – спросил следователь Борташевич, обводя пристальным взглядом собравшихся вокруг машины «скорой помощи» милиционеров, людей в белых халатах и зевак из окрестных домов, которые, как водится в таких случаях, или просто идут мимо, или прибегают посмотреть специально. Но вопрос Борташевича касался не случайных лиц. Наоборот, ему важно было, чтобы полученная от обгоревшей девушки информация никоим образом не ушла дальше этого места. И вообще он, как и прочие, кто оказался причастен к этому жуткому делу, готов был многое отдать за возможность не выходить на дежурство именно в этот роковой не только для него, милицейского следователя, но и для всего города и, как показало время, для всей страны день.
Не получив ответа, Борташевич с опозданием попытался взять ситуацию под свой контроль. Пока чувствовал: именно он сейчас за все отвечает.
– Разошлись! – гаркнул он, но, тут же поняв, что лучше не рявкать, перешел к просительным интонациям: – Ну, разошлись бы, а? Расходитесь, народ, что тут интересного? Заснула девчонка-бомжиха на стройке, курила, загорелось вокруг…
– Она не бомжиха, господин из милиции. – Юрий Григорович выступил на полшага вперед. – Вы же сами все видели и слышали.
– А вы, – Борташевич ткнул в него пальцем, – вот вы лично что услышали? – но прежде, чем Юрий, опешивший от такого напора, попробовал собраться с мыслями, следователь перешел в более решительное наступление: – То, что вы могли тут случайно услышать – это оперативно-разыскная информация. Тайна следствия, чтобы вы знали. А за разглашение сами знаете что бывает.
1
В СССР, чтобы приобрести автомобиль, нужно было записаться в очередь. После этого гражданин мог ожидать от года до трех лет, пока она не подойдет. О том, что можно совершить покупку, человека уведомляли почтовой открыткой. Такие открытки можно было продать, передать, дать в виде взятки – они ценились наравне с деньгами и услугами. Открытка на автомобиль «Жигули» оценивалась как десятая часть стоимости машины – около 1 тысячи советских рублей. (