Через еще пару дней Горану окончательно надоело следить за вырвавшимися вперед людьми. Он уже понял, что не примет в услужение никого из них. Люди ехали по велению победителя, им предстояло живыми перейти в Навь, но Горан больше не желал этого. Уж лучше пусть явятся, как все прочие, померев, а затем пройдут чрез очистительный огонь Вия и родятся заново в Яви. Быть может, в следующих жизнях они станут чуть добрее и милосерднее.
Между жителями Нави тоже случались разногласия. Порой их выясняли в поединках до крови или до окончательной смерти, однако в походе действовали сообща даже самые непримиримые враги. От того же, как вели себя люди, становилось мерзко. Видеть их Горан не желал более и не собирался отпускать восвояси: в княжестве и без них гниль на каждом шагу, ни к чему плодить ее еще больше.
Зеркало снова отыскало чаровника, бредшего впотьмах и освещавшего путь с помощью посоха. Ночь разлилась над миром, однако остановиться на отдых тот решился, лишь добравшись до берега широкой реки.
Звезды глядели на него ясными, умытыми мордочками, луна только вставала из-за горизонта, купая в темной воде обгрызенный бок. Чаровник воткнул посох в землю. Жест узкой кисти, круг, начертанный указательным пальцем — и чаровническая завеса огородила часть берега и реки. Ни один хищник, лихие люди или нечисть, случайно оказавшиеся поблизости, не сумели бы разглядеть через нее ничего. Однако око зеркала умело проникать через любую преграду. Горан ведь сейчас находился отнюдь не в Яви, а значит, и ее законы на него не действовали.
Мог ли чаровник догадываться об этом?.. Вряд ли. Он ведь человек и ни разу не бывал по ту сторону врат. И в иных мирах — тоже. Люди любопытны — именно на этот крючок его и стоило ловить. А уж в том, что Навь придется ему по душе, сомнений у Горана не возникало.
На пологий брег полетела шапка. Должно быть, заговоренная, иначе как бы чаровник не утратил ее после падения?.. Волосы рассыпались темным шелковым покрывалом, заставив Горана шумно втянуть воздух, сквозь плотно стиснутые челюсти. Этого не могло быть! Он никогда не…
Что именно «не» Горан так и не понял. Не видел среди чаровников женщин? Да нет, встречал, не придавал значения просто. Ему ведь всегда были безразличны люди. Вот Кощей постоянно носился то с одним дураком, то с другим, ухлестывал за чьей-нибудь дочкой или женушкой, влезал в судьбы и дела княжеств. Однако эта… конкретно эта… чаровница заставила Горана дрогнуть. Голова пошла кругом, а в горле неожиданно стало сухо. Видимо, он слишком увлекся. Азарт — единственная страсть и слабость, которой он был подвержен, вот и показалось важным выяснить кто же спешил в его сети. Что ж, он выяснил. А дальше?..
А дальше оставалось лишь отойти от зеркала и заняться делами, которые всегда имелись у него в большом количестве. Лишь глупые людские короли востока и запада могли прозябать в лени и бездействии. Для него же подобное — слишком большая роскошь. Женщина, так женщина. Ему не все ли равно? Он точно не собирался лично иметь дело с чаровницей. Для начала поручит кому-нибудь за ней присматривать. А там уж, если докажет свое рвение, действительно станет частью его войска, можно будет познакомиться ближе. Наверняка, у них найдутся темы для бесед. Но это будет потом: чаровники слишком опасны и коварны. Ему ли не знать?
И все же Горан не спешил уходить, а глядел. Смотрел во все глаза, даже придвинулся ближе. Когда живешь долго, неминуемо начинаешь хвататься за все, вызывающее хоть малейший интерес, не позволяет рухнуть в обыденность и рутину, бередит душу, а сердце заставляет ускорять бег. И от того, что он узнал тайну своего чаровника, тот… та отнюдь не перестала быть интересной. Наоборот, заполучить ее под крыло показалось наиважнейшей из целей.
— Ай да князь… — восхищенно проговорил Горан. — Впрочем, тот мог не знать, как и воевода, как и… А не потому ли вызверился княжич, не его ли сбежавшую невесту я вижу?