Он долго молчал, а затем спросил:
— Ты после нас снова поедешь на вербовку?
— Будем считать, что ты меня ни о чем не спрашивал, — жестко ответила она, а ее взгляд заледенел. — Холодно. Пора баиньки.
— Стой. Не уходи. Прости меня. Забудь. Считай, что не было последнего вопроса.
— Слово не воробей, Владик…
— «Но притворитесь, этот взгляд все может выразить так чудно. Ах, обмануть меня не трудно! Я сам обманываться рад!».
Она рассмеялась и прильнула к его губам.
— Целуй меня так нежно, целуй меня так сладко, целуй, чтоб сердцу стало жарко. Целуй моя ты радость, чтоб сердцу стало легче, целуй меня мой комсомолец крепче…
В конце марта она напросилась на прием к начальству, чтоб поделиться информацией, которая ей вспомнилась.
— Проходи, Оля, присаживайся. Давненько ты к нам не заходила. Хорошо выглядишь. Похудела, румяная, кровь с молоком.
— Артур Христианович, я вас не узнаю. Столько комплиментов, я за четыре года от вас не слышала. Я вспомнила некоторые детали, касающиеся скорого нападения Германии на Данию и Норвегию.
— Излагай, это очень кстати, давненько мы наших «друзей» не навещали…
Часы, тикающие на стене, начали отсчет секунд и минут нового дня — 10-го апреля 1940 года. Вчера, информационные агентства Британии и САСШ весь день сообщали о вероломном нападении Германии на Данию и Норвегию. Было уже заполночь, когда двух работников посольства Германии в СССР подняли с постели поздние звонки. Один из них был представителем Абвера, а второй представителем ведомства Шелленберга. Им позвонили сотрудники внешней разведки СССР, которые поддерживали с ними рабочие контакты в рамках обмена информацией. Оба услышали одинаковое сообщение:
— Очень срочно. Встречаемся через пятнадцать минут возле посольства.
Когда работники посольства сели в подъехавшие машины, каждый из них услышал одну и ту же фразу:
— Извините, но срочно нужно одно немецкое лекарство. Прочитайте название.
В тусклом свете карманного фонарика с трудом можно было разобрать следующий текст.
«10 апреля, в 5-00 по берлинскому времени, шесть британских эсминцев предпримут атаку немецких кораблей находящихся в порту Нарвик».
Комиссар госбезопасности 1-го ранга Артузов, строго требовал у своих подчиненных полной идентичности передаваемых сообщений, как по форме, так и по содержанию.
То, что информация передавалась сразу двум конкурирующим секретным службам Германии, не только не скрывалось, но и ненавязчиво афишировалось. Чтоб даже мысль, манипулировать полученной информацией, не приходила в голову исполнителям и их руководству.
— Запомнили название?
— Запомнил…
— Поспешите. Остается мало времени, чтоб помочь больному. До свидания.
— До свидания…
Машина уехала, а через полчаса из посольства были переданы в Берлин две шифрованные телефонограммы.