— Какие нешуточные страсти! — по голосу Влада слышу, что он близок к тому, чтобы расхохотаться в голос.
— Угу! — в отместку за его несознательность я зажёвываю блинчик из первой тройки, всегда получающейся неудачной.
— Эй! — возмущается парень.
— А нефиг смеяться над проблемами девочек, — я ему еще и язык показываю.
— И как только Алла не оградила тебя от тлетворного влияния этой особы, — он качает головой, отчего растрёпанные со сна волосы топорщатся ещё сильнее.
— Я серьёзная, респектабельная дама! Замужняя, заметь, — обернувшись, указываю лопаткой в сторону Влада. — У меня есть голова на плечах.
Сжав губы, чтобы не заржать, парень активно кивает.
— А вообще, я мастер планирования, Мила же — спец по маскировке.
— А вместе вы сила, — комментирует Влад.
— Несокрушимая! — под горестный вздох уничтожаю второй блин.
— А меня когда кормить будут?
— Доставай из холодильника всё, что видишь в качестве начинки к блинам, ставь тарелки, приборы. И кофе готов, можешь разливать по чашкам.
— Ничего себе обращение! — ворчит он, но спустя пару секунд появляется в поле зрения возле шкафа с посудой.
Знаю, что он дурачится, но не могу удержаться от напоминания:
— А у меня вообще День рождения!
— Угу.
Влад неожиданно обхватывает меня за плечи и целует в макушку. Мило!
Объятия всё длятся и длятся.
— Эй! — я пихаю локтем каменный пресс Влада. — Ты мне мешаешь!
— Прости, — он улыбается безо всякого намёка на раскаяние и чуть отстраняется. — Ты пахнешь ванилью и выпечкой, — в его голосе проскальзывают мечтательные интонации.
— Изыди! — я замахиваюсь лопаточкой. — Есть будешь блины, а не меня!
Посмеиваясь, Влад возвращается к тарелкам.
Да, вот в такой дурдом превратилась моя жизнь за год. Когда Васька спустя два месяца после свадьбы, с тревогой вглядываясь в моё лицо, спрашивал, как у меня дела, я на автомате ответила «Ок». И только оказавшись вечером дома, где меня ждала корзина фиолетовых гортензий и записка от Влада, я поняла, что всё на самом деле «Ок». Да, в коротеньком послании молодой супруг просил не ждать его к ужину и к ночи, но зато купил букетище цветов, которые я хотела нарисовать уже давно и очень сильно, что даже как-то обмолвилась о своём желании за завтраком.
Влад научился слушать меня. Обычно он ничего не говорил, просто доставал телефон и топтался по сенсорному экрану. Первое время меня это жутко выводило из себя, но когда я заметила, что все мои «хочу» постепенно воплощаются в жизнь, то сообразила: парень делает заметки в приложении, чтобы не забыть или не перепутать.
Ещё он никогда не спрашивал, почему я согласилась на брак с ним. А я только радовалась этому факту. Алла как-то упомянула о том, что Влад не знает о своём даре, и вообще, не стоит его грузить проблемой с безымянными. Фее-крёстной казалось, что он вполне доволен переменами в жизни, а раз делает то, что от него требуется, то вообще молодец! Я не спорила. И, естественно, не признавалась, что наш брак до сих пор заключён лишь на бумаге. Меня это не волновало. По крайней мере, большую часть времени.
Ощущение катастрофы, накатившее в день свадьбы, пропало поутру. Может, я слишком сильно переживала из-за того, что Влад попробует заявить на меня права, а может, свою роль сыграл фактор времени. Вполне вероятно, предостережения Аллы засели в подсознании, и я больше переживала не о приближающейся свадьбе, а о том, что она не состоится. Ведь по истечении трёх недель мне должно было исполниться двадцать три, и я могла остаться без защиты.
Как бы то ни было, паника отступила. Лишь изредка я чувствовала её отголоски. Случалось это тогда, когда Влад уезжал на несколько дней. Обычно на выходные. Изредка он проводил их с Кристиной, тогда я видела мужа за завтраком в пятницу, а в следующий раз уже за ужином в понедельник. Естественно, никаких претензий я не предъявляла!
Постепенно я научилась бороться с такими приступами страха. Помогли мне в этом ночные клубы, и чем многолюднее в них было, тем лучше. Попадая в толпу людей, чья энергетика бьёт ключом, я будто растворялась в ней, становясь невидимой для охотников.