Все остальное с невероятной спесью было отвергнуто. А когда их попытались ткнуть мордой в нашу статистику, было заявлено в знакомом мне по 21-ому веку стиле, вы все вгете, ваши цифгы подделка, ваш импегатог-сатгап пгиказал вам вгать и вы вообще не умеете считать.
Материться Матвей по этому поводу уже не стал, а Герман естественно больше не пил стаканами ром, а вот Государь, была такая утечка информации из Зимнего, высказывался после доклада Бенкендорфа на эту тему очень сильно и громко, особенно его естественно взбесили личные характеристики его Императорского Величества, допущенные европейцами.
Маленькое заведение Максима превратилось в большую больницу с исследовательским институтом, выражаясь знакомыми мне терминами. К приобретенному нами особняку, он прикупил еще пару соседних зданий и разворачивался по настоящему. Дополнительных средств из нашего бюджета ему совершенно не требовалось, пожертвования просто лились широким потоком. Герман ни о каком смене места работы и не думал, у него например, по сравнению с другими иностранными докторами денег было куры не клюют. А и тут еще шанс породниться со мной. Я ведь теперь еще и английский барон.
Еще из Зимнего была утечка, что Николай Павлович думает не наградить ли ему русских врачей. Особенно после полученного ответа из Европы нашим врачами и учеными. И по-моему мнению он это сделает, хотя бы в пику европейцам.
Отчитавшись о борьбе с холерой Матвей с Германом умчались по своим научно-лечебным делам, ближе к вечеру мы все едем в Пулково, наши женщины уже все в пути, только Анисья по просьбе Анны осталась, она должна на всякий случай присмотреть за нами и все проконтролировать. Тем более, что её муж при мне, Иван Васильевич и месье Анри убыли к своим семьям.
На сегодня у меня осталось два важных дела: отчет Сергея Петровича и разговор с Джо, а потом можно будет поднять высоко-высоко правую руку, затем резко опустить её вниз и забить на все хотя бы на несколько часов и посвятить их жене и детям. Соню заласкать так, чтобы она не могла даже словечка произнести, до одурения смотреть на детей и играть с ними, чувствовать себя обычным мужиком, мужем и отцом.
В наших имениях все было великолепно, все развивалось и расширялось, в прошлом году в хранилищах уже были почти трехлетние запасы. Сеялки, веялки и прочая техника на наших полях работала исправно и эффективно. То, что я называл зерноуборочным комбайном успешно создавалось и в начавшемся году в Новоселово Ян планировал больше половины урожая зерновых убрать этими машинами.
Мастерские, особенно в Новоселово, уже язык не поворачивался так называть, то был уже по сути небольшой завод и главной проблемой было отсутствие больших заказов на нашу технику. Как я и предполагал, крепостной из под палки на ней работать не будет, техника слишком для этого сложная. А мои работали только по одной причине, выкупаться смысла не было, все знали, что в моем завещание есть пункт об их личной свободе и поэтому чего суетиться лишние деньги платить.
Конечно процесс все равно потихоньку шел, особенно в тех семьях где кто-то начинал уходить из имений.
Даже наши соседи-помещики особо не шевелились, хотя разница была видна невооруженным глазом. Наши поля не брали ни морозы, ни град, ни засуха, ни проливные дожди, даже саранча обошла их стороной, когда в Новороссии летом было ей небольшое нашествие. Даже вырытый Сашей Охоткиным в рекордные сроки как по мановению волшебной палочки канал, уже подавший воду на наши поля, не убеждал русских крепостников в моей правоте о преимуществе свободного труда. Скорее всего право пороть и издеваться, насильничать над бабами и содержать крепостные гаремы для них важнее всего на свете.
Хотя за время моего отсутствия почти все соседи залезли к нам в долги и с радостью были готовы расстаться со своими имениями. И в Новоселово мы уже прилично округлились.
Сидор Пантелеевич, завершив коммунальную революцию в Пулково, сосредоточился на своей снегоуборочной технике и мечтает начать её производство, но нет предела совершенства, он никак не может остановиться в своих усовершенствованиях, тем более наши химические гении подложили ему большую свинью.
Наши химики наконец-то добились первых успехов в создании резины и Сидор теперь ждет от них хороших образцов, он уже придумал как её ему применить.
К сожалению все свои химические знания я уже выложил и ничего путнего нашим химикам подсказать не могу. Даже подтолкнуть их по пути создания периодической системы элементов особо не получается. Мои знания здесь более чем скромные.
Я знаю что есть какие-то группы и периоды. Первая группа это щелочные металлы, предпоследняя это галогены, а последняя благородные или инертные газы. Элементы в группах чем-то похожи друг на друга. Всё, на этом мои знания заканчивались.
Но это уже известно и без меня, кроме инертных газов, я правда не могу объяснить что это такое и поэтому молчу. Хорошо хоть я знаю, что такое резина и мальчики похоже добились успехов хоть в этом деле.
Хотя на самом деле я не прав и они, используя практически неограниченный финансовый ресурс, предоставленный им мной, успешно семимильными шагами догоняют европейскую науку. Работают они уже кстати уже не вдвоем, а привлекли еще пятерых молодых русских химиков, одного немца из Дерпта и одного француза. А у Германа работает француз Пастер, правда звать его Франсуа, но работает он похоже как раз над тем, что мне известно под этим термином.
Эх, какой же я болван, надо было хотя бы в школе хорошо учиться!
Создание коммунальной системы с Пулково было завершено и мужики теперь по-потихоньку сами подключались к ней, уже по достоинству оценив её блага. В других имениях эти работы то же шли, где быстрее, где медленнее, но через пару лет закончат везде.
Быстрее всего дела шли в Нарве, но там все стимулировалось бурно развивающимся консервным заводом и строящимся портом.
От завода похоже прибыль будет еще не скоро, там шло непрерывное расширение производства, уже выпускались мясные консервы и овощные. Они искали кстати безопасную технологию производства металлических банок, использовать свинец для запаивания я категорически запретил. И химики молодцы сумели подтвердить мою правоту, однозначно сделав вывод о его токсичности.
Какие-то успехи были и у Прохора, по крайней мере удои на его экспериментальной ферме росли и у него вроде получились какие-то более крупные куры.
Предприятие Кузьмы Ивановича тоже процветает, батареи разлетаются как горячие пирожки, но у него печаль, завод в Сестрорецке расширять уже не куда, а без меня вопрос строительства в другом месте не решить. Вопрос в стоимости этого дела, кредиты он брать не хочет, а деньги могу дать только я.
У него начинали появляться конкуренты и хотя он ничего ни от кого не скрывал и охотно делится своим опытом, пока все терпят фиаско. Вероятно надо еще и секретное слово знать.
Обед был легеньким и коротким и Сергей Петрович тут же подошел к самому главному вопросу: организация переселения в Америку.
Последний караван ушел четыре дня назад, мы с ним разминулись где-то в Балтийском море, скорее всего ночью, и повел Николай целых восемь пароходов. Антонио привлек другие верфи и построил дополнительные пароходы. Сергей Петрович решил рискнуть и санкционировал это. И мало того, Антонио решил построить еще два парохода для переходов на Северах и еще один ледокол.
Но это все требовало огромных финансовых и надо было корректировать мои планы строительства Балтийского завода. Поэтому это решение Сергей Петрович отложил до моего приезда.
В Америку Николай повез шестьсот семей, мало того что пошло восемь пароходов, он еще решил и уплотниться и на каждом пароходе было по семьдесят пять семей.