Главная проблема это конечно сырьё. Фёдор и Джо уже озадачены и работают над ней. Пока главный источник сырого каучука естественно Бразилия.
Но с наших заложенных в южных краях плантаций известия приходят многообещающие. Часть саженцы успешно принялись, а посаженные семена также частично успешно проросли и года через три-четыре можно будет рассчитывать на первые поставки с них, если я не ошибаюсь латекс с них можно получать на пятый год. Но самое главное они скоро дадут нам новые семена.
В Пулково принялась ровно половина саженцев. На мой взгляд это просто замечательный результат. Надеюсь, что они тоже будут давать нам семена, а самое главное мы сможем хорошо изучить это диковенное, но очень полезное растение.
Инициативу Николая я естественно одобрил. Это будет просто очень замечательно если удастся начать производство резины на Камчатке.
Никаких особых известий с Лондона мне не привезли, все как обычно. Единственное, что порадовало так это сообщение о предстоящем отцовстве Федора.
В клубе и на бирже без перемен и потрясений. Брюнель наконец-то занялся строительством железных дорог. В Англии решили строить Великую Западную железную дорогу от Лондона до Бристоля и её строительство возглавил Брюнель.
Наш Федор подробнейши знал всё перепетии начинающегося строительства. Он от моего имени и адмирала, сам лично и через нашу лондонскую контору вложил достаточно приличную сумму в акционерный капитал будущей дороги и кроме этого приватно неоднократно судсидировал Брюнеля.
Изамбард знал, что Федор действует с моего согласия и одобрения, поэтому у них быстро установились отличнейшие личные и деловые отношения.
Благодаря этому Федор знал о пока еще не озвученном плане строительства самого большого в мире парового судна для регулярных трансатлантических переходах и разработке Брюнеля более широкой колеи. Он утверждал, что его более широкая колея позволит обеспечить большую скорость и более спокойный и плавный ход посравнению с колеёй Джорджа Стефенсона, строителя первой по настоящему железной дороги мира Манчестер—Ливерпуль.
Эту историю я знал и заранее обсудил вопрос ширины колеи с братьями Петровыми, а полученные от Федора материалы Сергей Петрович оперативно послал в Иркутск.
Последние новости из Иркутска были вообще отличными. Все работы там шли полным ходом. В Черемхово заработали два завода: металлургический и машиностроительный. Отец и сын Черепановы строят там первую в России железную дорогу и первый русский паровоз для неё.
В Забайкалье тоже всё развивается неплохо. Дорога до Амура проложена и начато её строительство. Её отсутствие сильно тормозит развитие станицы Амурской. Но всё равно строительство судостроительного завода идет стахановскими темпами и не откладывая дело в долгий ящик, Ян Карлович приказал заложить первый пароход и начать его строительство.
Как он параллельно делает эти два дела мне не понятно, но я планирую по возвращению в Россию переключиться на Забайкалье, чтобы как можно скорее начать начать ходить по Амуру.
Так что скоро на это всё посмотрю своим взором.
На Камчатке мы задержались всего на трое суток. Я хотел своим глазом посмотреть на строительство дороги и на основанную будущую столицу «золотой» Колымы, но для этого надо задержаться здесь еще на полгода.
В Петропавловске меня ожидали Флегонт Мокиевич и наконец-то мой тезка — Алексей Андреевич Соловьев.
Как это не фантастически звучит, но дорогу наши строители действительно довели до реки Пенжина, выйдя к ней верст на пять выше небольшого села Манилы.
В этом месте достаточно широкая Пенжина распадается на несколько рукавов, образуя целый десяток больших и малых островов. По мнению нашего инженера-первопроходца Соловьева в этом месте реально построить несколько мостов и наладить переправу через реку. Главным достоинством этого места были берега реки, вернее отсутствие болот и прочих гадостей. Поэтому можно выйти безбоязненно к самой воде.
После того, как наши строители за год дошли до этого места, я уже не удивлялся таким планам. Хотя в глубине души считал это мало реальным.
Алексей Андреевич предполагал, используя два острова на реке, тремя мостами перейти перейти реку. Самый широкий рукав Пенжины был не меньше полверсты, два других рукава были полменьше: двести пятьдесят и сто пятьдесят метров.
Дойдя до Пенжины строители стали на зиму лагерем и начали готовиться к предстоящей зиме и весеннему броску через реку. Там было почти три сотни человек, сотня японцев, три десятка англичан, остальные наши староверы.