И поэтому меня интересуют другие персонажи, мне неизвестные. Я устроился поудобне и приготовился слушать Владыку, резонно полагая, что ему есть что мне сказать. Он без слов меня понял и заулыбался.
— Да, Алексей Андреевич, вы абсолютно правы. Вас не любит бывший министр Закревский и нынешний министр Уваров, не любит морской министр князь Меньшиков. Вас в целом не любит масса русских дворян, — а вот это мне очень интересно, чем я перешел дорогу массе русских дворян. Вопрос наверное у меня оказался написан на лице, потому что Владыка повторил.
— Как это не удивительно, но русские дворяне в своей массе вас не любят и завидуют вам. Вы, Алексей Андреевич, слишком успешны, все за что вы беретесь, приносит вам богатство и успех. А они просто не могут и не умеют так работать. Все узнали, что ваш батюшка пустил семью по миру и вдруг вы за несколько месяцев расплачиваетесь с долгами, скандально уезжаете в Лондон, но вскоре возвращаетесь с красавицей женой и просто безумно богатым, — так, а я наивный думал, что это никто не видит. Но Владыка на этом не остановился и продолжил меня удивлять.
— В Лондоне вы произвели фурор, сразу стали вхожи везде и всегда, вас приглашает на обед сам Ротшильд, вы можете поехать в гости например к герцогу Веллигтону и дружите с простым фермером, — перечисление моих «лондонских» грехов вообще-то может быть очень и очень долгим. Но Владыка решил вернуться в Россию-матушку.
— В России водитесь с теми кто вам приятен, симпатичен и нужен. Ваши сестры хлопнули по носу всем, выйдя замуж по любви чуть ли не за простолюдинов. Лучшие друзья детства, которым вы сделали карьеру, фактически ваши крепостные, так они вдобавок ко всему еще и развернулись, подали в отставку и стали работать на вас, — о, оказывается и мои друзья детства попали под раздачу. Сейчас надо полагать речь пойдет о капитане Тимофееве и учителе фехтования.
— А ваша знаменитая дуэль и спасение будущего шурина? — оказывается в России знают и об этом. Удивительно. — Так вы еще и умудрились перед дуэлью поучить жизни сотни российских дворянских семей. Вы знаете, что в России нет желающих выходить в барьеру с вами? Или то, что ходят слухи что вы владеете легендарным смертельным ударом герцега де Невера? С вашими охранниками тоже нет желающих связываться. Вы просите за государственных преступников и вам не отказывают.
Просто нутром чувствую, сейчас будет кульминация и я весь, как говорят, превращаюсь в слух.
— Вас ненавидит большинство российских чиновников после эпопеи с холерой, истории с вашим архивариусом и разносом за вымогательство со стороны чиновников. А вдовствующая императрица Мария Федоровна даже слышать о вас не желала, будь её воля, вы бы за дуэль с майором Шалевичем гремели кандалами вместо её любимцев, — да, вот это кульминация, так кульминация. Такого я никак не ожидал, что угодно, но чтобы меня ненавидела вдова императора Павла Первого. Да, дела, ничего не скажешь.
Владыка помолчал и закончил.
— Я, Алексей Андреевич, много еще могу рассказать вам интересного, но думаю вам и этого достаточно, чтобы понимать своё положение и то, что в по мере вашего продвижения на запад по территории империи, вам работать будет все труднее и труднее, а на территории собственно России практически невозможно, — что — что, а это я понимаю и говорить собственно уже не о чем, продолжать всё равно, что воду в ступе толочь. Хотя есть одна темка, всегда дремлющий интерес к которой разбудил Владыка.
Над этой темой я думал многократно и так и не смог ничего придумаьб путнего. И вот сейчас мне опять просто сверлить мозг начинает вопрос: почему Бенкенлорф помог и продолжает помогать? Почему он бывает в одиночку идет против течения или рискует навлечь неудовольствие Государя общением со мной и трансляцией моих просьб?
Владыка внезапно посмотрел на меня и его взгляд просто пронзил меня почти физически.
— Не знаю, Алексей Андреевич, для меня это загадка. Знаю только, что с вашей матушкой генерал был знаком задолго до её замужества и что он всерьез относится к вашим золотым проектам. А теперь давайте, если вы не против, поговорим о другом, — Владыка вопросительно-просительно посмотрел на меня. Просительно понятно. Он не хочет больше разговаривать на эти скользские и неприятные темы и желает говорить о другом. О чем другом тоже понятно.