— Учитель расскажет, он это лучше умеет. Давай-ка, выпьем, ты отдыхал, а мы напарились.
Выпили по стакану. Красноречивый Учитель рассказал, что, переплыв реку, они вышли на дорогу, ведущую в город. Стали тормозить "четвёрку". Та хотела проехать мимо, — перегородили собой дорогу и направили на машину базуку. Шофер тормознул, вышел и поднял руки вверх. Видно, знал, что это за труба за такая. Сели и велели ехать по дороге. Увидели ларёк. С запиской, что откроется в полдень. Железный и с серьёзными запорами. Атаман велел отъехать и из канавы выстрелил по ларьку прямой наводкой. Товару было много, и не весь побился. Погрузили в машину, отвезли к реке…
— Еды — пойла у нас много. Погуляем здесь деньков пять, а потом подумаем, что дальше делать, — подытожил Атаман, — Винты я у тебя на всякий случай сниму.
— Зачем? — искренне удивился Пашка, — мне же лодку отсюда без вас не вытащить.
— А нам без тебя отсюда не выехать. Будем взаимно вежливы, — поставил точку Атаман.
Нарубили дров, развели костёр. И началась пятидневная пьянка. Атаман следил за порядком, никаких эксцессов не было. А Пашка подчинился правилу, генетически присущему нормальному русскому человеку: "Если не можешь управлять обстоятельствами, — позволь им временно управлять собой".
Оставим пока этих четверых, пусть отдыхают. Вернёмся во вчерашнюю ночь, где у реки полыхала развороченная рама милицейского УАЗика.
Глава 8. НЕОПОЗНАННЫЕ ЛЕТАЮЩИЕ ОБЪЕКТЫ
…Милицейский УАЗик с патрулем в составе: Васёк — старший, Серёга и Гриня — сержанты, и шофёр — пенсионер Петрович ехал по ночному пустынному проспекту к мосту. Васёк заметил справа, у реки, вспышку, через несколько секунд машину толкнуло. Васёк решил посмотреть, а чё это там взорвалось, и приказал Петровичу ехать к реке. Свернули направо и, проехав сотню метров по матуринской дороге, по плохому съезду дунули к реке. Дорога скоро кончилась. Включили цветомузыку. Машина, прыгая по кочкам, проехала между двух канав ещё полсотни метров и упёрлась в кучу мусора. Васёк велел шофёру чуть развернуть авто и светить фарами на реку. Менты перебрались через канаву и, скользя по глине, пошли к реке. Пахло чем-то палёным… Сзади раздался взрыв, ударная волна повалила ментов в грязь.
Васёк, достав пистолет, оглянулся назад. Зрелище было ужасным: от их машины осталась лишь покорёженная рама. Горели остатки бензина на раме и вокруг неё. Первую мысль Васька, "Что с Петровичем, целы ли Серёга и Гриня?", прервали звуки выстрелов. Стреляли совсем рядом. И не было сомнения, что стреляли его подчинённые. Васёк, как мог, вжимался в грязь, чтобы случайно не подцепить пулю.
Пальба прекратилась так же внезапно, как и началась.
— Слава Богу, по магазину расстреляли, а больше у них нет, — подумал Васёк и скомандовал:
— Прекратить стрельбу!
— Дык патроны кончились, чем стрелять-то? И долго в луже-то будем лежать? — Гриня выполнял приказы с точностью до наоборот, Васёк к этому давно привык.
— Идём к машине, посмотрим, что с Петровичем.
Трое вымазанных глиной ментов пошли к обгорелой раме. Васёк заметил, что Серёга честно расстрелял все патроны, об этом свидетельствовал сдвинутый назад затвор, а вот у Грини как минимум один патрон остался в стволе. Это было опасно.
— Гриша, разряди пистолет, — как можно миролюбивее попросил Васёк.
Гриня повернулся к командиру. Вместе с пистолетом, и палец был на крючке. Ваську стало не по себе. Гриня поднял пистолет и с интересом посмотрел в дуло.
— Да нет там патрона, я считал, восемь выстрелов было… Щас проверю.
Гриня повернулся к канаве и нажал на крючок. Раздался выстрел. Из канавы послышался чей-то ленивый мат. Васёк прыгнул к канаве, по пути отвесив тумака Грине, лицо которого выражало крайнюю степень изумления. Пистолет отбирать не стал: затвор был сдвинут назад, патроны кончились. Включил фонарик. В канаве стоял почему-то голый ниже пояса Петрович и флегматично материл всех последних правителей, от Брежнева и до Путина, не забывая упомянуть и фамилию начальника УВД. Петрович тряс свои штаны, трусы валялись рядом.
— Петрович, как ты, не ранен?
— Да нет. Помоги вылезть отсюда.
Васёк подал руку и вытащил Петровича из канавы.
— Какая б… мне штаны прострелила?
Осознавший свою ошибку Гриня не признавался, он уже спрятал пистолет в кобуру и преданно смотрел на Васька, всем своим видом выражая готовность выполнить любой приказ командира.