Застонал немец. Епифан протянул ему стопку. Немец смог сделать только один глоток, после которого его стошнило. Прислуга вытерла. Немец залопотал чё-то на своём языке, можно было разобрать и русское слово — "алкоголики". Епифан усмехнулся. Что правда, то правда.
Катер сбавил ход на подходе к причалу. По соображениям безопасности Епифан всегда выходил первым, а садился последним. В кольце охраны он поднялся на высокий берег, перстом указал, где накрывать стол, где — ставить свадебный шатёр. Челядь подтягивалась…
Вдруг земля под ногами заходила ходуном, стало темно, в наступившем полумраке было видно, как синхронно согнулись сосны. Охранники повалили Епифана и прикрыли его собой. Сверху что-то падало, сыпался песок. В ушах стоял звон.
Секунд через двадцать охранники поставили Епифана на ноги. Он посмотрел по сторонам. Челядь частью лежала, частью так же, как и Епифан, пялилась по сторонам, не понимая, что случилось. Охранник шепнул на ухо Епифану, что на него была произведена попытка покушения, для безопасности лучше пройти в глубь острова.
Епифан приказал взять баллоны с водой (воду из-под крана, и тем более, из залива он не пил и даже не использовал для мытья — настолько она была отравлена отходами его завода) и костюм: ему требовалось подмыться и переодеться. Среди лежащих выделялось белое пятно. Это была его "невеста", одетая в свадебный наряд. На неё упала сосна. Сучок пробил грудь, на платье расплывалось красное пятно. Голубые глаза девчушки выражали боль и отчаяние.
— Пятьсот долларов пропало, — Епифан сплюнул, перешагнул через девушку, и в кольце охраны пошёл в глубь острова.
Сотовые телефоны в заливах не работали: вблизи не было ни одного ретранслятора. Обломки катера, в котором были средства связи, горели на берегу. Выручил немец: непонятно зачем, но очень кстати он взял на берег ноутбук со спутниковым телефоном, с которого удалось дозвониться до Епифановой конторы в Москве.
Через сорок минут к острову подошли два катера — за Епифаном и охраной. Когда Епифан шёл к берегу, начальница балета стала просить его увезти хотя бы детей. Епифан посмотрел на неё. Потом на охрану. Понимавший его с полувзгляда охранник выдал ей зуботычину, чтобы заткнулась.
Все остальные уехали через полтора часа. Ещё через два увезли трупы. Прибывший Епифанов спецназ до вечера ходил по берегу и по острову, собирая обломки и щёлкая фотоаппаратами. Вечером уехал и спецназ.
Очнувшийся от забытья Шибздик снимал отъезд Епифана, пока не кончилась лента в кассете. Выждав час после отъезда катера со спецназом, он жердями столкал Пашкину лодку в воду, завёл моторы. Поехал направо, чтобы не столкнуться с Епифановой охраной. Проехал канавой в Гавинский залив, в Кондашку и взял курс на город. Теперь он вёл лодку спокойно и уверенно, как Пашка, ничего не боясь. В Глухой, на бывшем русле Шексны, на пятнадцатиметровой глубине утопил передатчик.
На берегу возле Пашкиной дачи сидел, как обычно, пьяный сосед. Они были знакомы, и Шибздик сказал соседу, что Пашка просил поставить лодку в гараж, а он, Шибздик, не знает, от чего какой ключ. Шибздик потряс связкой ключей, найденной в лодке. Сосед, предчувствуя выпивку, помог, через полчаса лодка стояла в гараже.
Было уже поздно, Шибздик решил переночевать на даче. Сосед отпер дом, подошёл к старинному сундуку на кухне и, показывая на сундук пальцем, вопросительно посмотрел на Шибздика. Шибздик поднял крышку. Полсундука было заставлено бутылками с водкой… На Шибздика опять накатили воспоминания и тоска. Он дал соседу четыре бутылки, велел отнести к себе и приходить сюда. Сосед не возражал. После литра тоска отошла, Шибздик лёг спать: утром надо было ехать к Татьяне — жене (теперь уже вдове) Пашки и всё рассказать.
Татьяна на пороге почувствовала неладное.
— Что с Павлом?
— Не знаю. Вот… он уехал, а сам велел снимать, как он обратно приплывёт. Посмотрите сами.
Шибздик подключил камеру к телевизору. Татьяна просмотрела всю кассету и впала в оцепенение. Шибздик молча забрал камеру и ушёл, захлопнув дверь. Дома опять накатила тоска. Как её прогнать, Шибздик уже знал.
Очнувшись, Татьяна позвонила связному кэпа, сказала, что Павел пропал. Как и всё прочее, связь у кэпа была на уровне. Через десять минут он уже разговаривал с Татьяной. Почувствовал, что она что-то не договаривает. Надо было ехать в Пашкин город. Кэп был в Чечне. Он по-быстрому договорился с начальством об отлучке. Связался с аэродромом. Борт в сторону Пашкиного города уже прогревал двигатели. Кэп на него успел. Уже в воздухе уговорил командира имитировать неисправность и сесть на ближнем от Пашкиного города аэродроме. Там, предъявив удостоверение (их у кэпа было много, на все случаи жизни: работа требовала), попросил машину до областного центра. Пересел на такси, и во второй половине дня звонил в дверь Пашкиной квартиры.