Глава 4.
— А какое у вас образование, Ксения? — придвигая к себе чашку так, будто это самое дорогое сокровище на нашей планете, поинтересовался Иркин генеральный.
— Высшее. Экономическое, — я вдруг поняла, что снова забыла, как его зовут. Надпись на табличке мелькнула перед глазами, потом была космическая кофемашина, и вот. Имя и отчество олигарха напрочь выветрились из моей хорошенькой головки.
— Наверное, еще и красный диплом имеется? — усмехнулся он. Как-то по-особому усмехнулся, с хрипотцой, от которой по моей коже разбежались в разные стороны тысячи волшебных мурашек.
— Конечно! — обиженно передернув плечами, фыркнула я. Пусть знает, что перед ним ни какая-то там глупышка.
— Да ладно, — недоверчиво смерил меня прожигающим взглядом монстр.
Я возмущенно полезла в сумочку, все это время болтавшуюся на плече, и выложила на стол свой красный диплом.
Он выхватил его у меня из-под носа и впился в него своими красивыми серыми глазами.
— Надо же! По мировой экономике… — ухмыльнулся он. — А это что?
Из диплома выпала бумажка с моего предыдущего собеседования. Там было записано все — и номера телефонов, и фамилия Крылова, и открытые вакансии.
— Пробовались на ведущую у этого проходимца, значит? — презрительно поморщился генеральный директор.
— Д-да.
Сердце гулко застучало в висках, а в горле пересохло.
«Ну вот, он теперь знает, что я здесь случайно. Еще пара секунд, и лифт повезет меня обратно в комнату восемьсот пять, где я скину с ног проклятые алые сапоги и наконец окажусь в городском парке на лавочке», — судорожно мелькали мысли в моей голове.
— Думать об этом забудьте, — рыкнул олигарх и разорвал бумажку пополам. — Нечего вам делать на телевидении с красным дипломом по мировой экономике.
— Да как вы… как вы… смеете?! — взвизгнула я. — Верните мне мой проспект! Там осталась важная информация! Это мой шанс!
— Ксюша, еще раз повторяю, вам нечего делать у Крылова. Я отлично знаком с его методами работы. Немедленно отправляйтесь в отдел кадров, и завтра же приступайте к должности секретаря.
— Еще чего! — возмущенная до глубины души, подскочила со своего места я. — И не подумаю! Я красный диплом не для того получала, чтобы секретаршей работать!
— Это не предложение, это приказ, Ксюша! — рявкнул он так громко, что у меня заложило уши. — Завтра в девять утра я жду вас на рабочем месте!
Я бежала из его приемной с такой скоростью, что красивые картины, развешанные в просторном холле, мелькали перед глазами.
Лифт быстро привез меня на восьмой этаж, и вскоре я стояла в комнате восемьсот пять.
— Ксюха, ты как? — испуганно взирала на меня Ира из-за стола. — Я чуть с ума не сошла, когда он тебя на собеседование забрал…
— Нормально! Он мои бумажки с телевидения порвал! Забирай свои сапоги обратно!
— Хорошо, хорошо, идем в комнату… я все улажу, Ксюша. С меня мартини, как обещала…
Ира прыгала вокруг меня, пытаясь загладить свою вину, а я со скоростью света переобувалась в черные лаковые лодочки на шпильках.
— Ксю, ну, не расстраивайся. Тихонов, он немного своеобразный, понимаешь? Ничего, переживет твой отказ. У него знаешь, сколько желающих топчется вокруг кабинета?… И вообще, давай сегодня вечером в клуб сходим?
— Я безработная, какой клуб? — остервенело натягивая курточку, мечтала отвязаться от Иры как можно скорее.
— Так я оплачу! Все оплачу! И вход, и мартини! Ну же, Ксюша… соглашайся…
— Позвони мне вечером, — отмахнулась я.
Оказавшись у парка, ощутила, как сердце заливает невероятное облегчение. Нет, я к Ире на кофе больше ни ногой. Прав папа, надо сидеть, как мышка и не высовываться. Завтра же пойду на предприятие по пошиву постельного белья, там вакансия висит уже две недели. Ну, и что, что всего пятнадцать тысяч зарплата? Подумаешь… зато без всяких проблем.
Я села на лавочку у фонтана, открыла сумочку, чтобы достать свой айфон, и только тут поняла, что мой диплом остался в приемной у олигарха Тихонова. Внутри что-то гулко стукнуло и упало.
Глава 5.
Двери приемной громко хлопнули, унося оскорбленную до глубины души претендентку на место секретаря прочь. Руслан Тихонов повертел в руках брошенный на столе диплом, а потом тяжелым взглядом впился в порванные листки, на которых были указаны номера телефонов городской телестудии.