Из последних сил, напрягая голосовые связки, снова пытаюсь узнать о его судьбе, но медсестра шикает на меня.
— Не пытайся говорить. Главное сейчас — отдых и сон.
Как же там Игорь? Я сойду с ума, если не узнаю.
Уже прикрывая за собой дверь, женщина вдруг просовывает в щель голову и сообщает:
— Кстати, парень, который тебя вытащил, в порядке. Ему нормально досталось, но сейчас все хорошо. В соседней палате лежит.
Я с облегчением проваливаюсь в глубокий сон. Игорь в порядке, поэтому мне обязательно нужно проснуться здоровой.
***
Просыпаюсь от того, что седой врач, заботливо берет меня за руку и считает пульс, забавно шевеля губами. Я вся обвешана датчиками, но настоящее теплое прикосновение мне приятно.
— Что же вы, Вероника Викторовна, по ночам шарахаетесь чёрти где, пули шальные хватаете? — ворчит доктор. — Напугали всех. Тут родня ваша чуть больницу не разнесла…
С удивлением прислушиваюсь. Опять про какую-то стрельбу. Неужели из-за этого так болит плечо?
— Сейчас все хорошо, но вы бы поберегли себя. Чуть близких ваших не пришлось откачивать.
— Что с ним? — фраза отдается болью в горле, не узнаю свой голос, глухой и хриплый. Но, хотя бы не сиплое мычание.
— Спасатель ваш? Жив. Относительно здоров, также, как и вы. Крепкий парень. Лежит и ругается вовсю.
Я улыбаюсь. Игорь жив, и даже относительно здоров — это главное.
— Думаю, что вас еще несколько дней понаблюдаем, и отпустим домой долечиваться.
— Можно к нему?
— Ну погодите, милая моя. Вы еще сами на ногах не держитесь. Вот посетителей разрешаю. Только по одному. И чтобы к обеду никого в палате не было, понятно? — доктор сурово супит брови, и я слабо киваю. Я готова пообещать сейчас все, что угодно.
Мне страшно увидеть Светку и маму, стыдно смотреть им в глаза. Устроила качественную нервотрепку, они же места себе всю ночь не находили.
Только первой в палату влетает Танька.
Я так рада ее видеть, что готова простить ей все: авоську с апельсинами и букет чахлых гвоздик. Даже не морщусь, когда она с размаху плюхается на кровать.
— Семенова, как же ты напугала всех, — с ходу открывает серию своих причитаний подруга. — Ну куда ты поперлась? Ты морской котик, спецназовец или, может, Лара Крофт? Или у тебя девять жизней? И без тебя бы справились. Кстати, если что, я твоя сестра, а то просто подруг не пускали, прикинь? Твоя мама уже подтвердила генетическое родство.
— Привет, — расплываюсь в улыбке. — У меня на цитрусовые аллергия.
— Пф… Будто я не знаю! Это я специально принесла, чтобы тебя раньше Игоря не выписали. Спрячешь в тумбочку, если что — пожуешь немного и еще на денек останешься.
Сотрясаюсь в беззвучном смехе, и тут же хватаюсь за плечо. Больно.
— Ты, давай, не хихикай тут у меня. И, главное, не нервничай. Доктор твой, такой строгий, сказал нам сто раз, чтоб без волнений. А то выгонит. Поэтому информацию даю тебе дозировано, и так прорвалась в первую очередь. Сказала твоим, что я тебя подготовлю. И вообще, я быстренько…
— Что было? Я плохо помню.
Танька делает серьезное лицо и подвигается ближе ко мне. Кровать прогибается, я снова морщусь от боли, но та будто не замечает и горячо шепчет мне на ухо. .Ч.и.т.а.й. .н.а. .К.н.и.г.о.е.д...н.е.т.
— Ох, и заварили вы кашу. По всем каналам показывают, по радио передают, чаты разрываются, — Танька поднимает голову и театрально разводит руками, показывая масштаб громких заголовков. — «Провал рейдерского захвата», «Передел рынка IT-технологий в стиле 90-х». И финалочка, погоди… «Громкие посадки — это не про дачный сезон».
Танька, волнуясь, энергично подпрыгивает, а я издаю тихий стон.
— Да, мне последнее тоже не нравится, — жизнерадостно продолжает подруга, неверно истолковав мою реакцию. — Зато, правдиво!
— Ты знаешь про Игоря?
— Конечно! У меня муж кто теперь? Начальник службы информационной безопасности, — гордо заявляет Танька. — И, практически, твой спаситель. Ну не совсем твой. Ваш. Общий.
— Спасатель, Тань…
— Нет, именно спаситель! Потому что спаситель — это не просто человек, а явление, — Танька возводит глаза вверх, обозначая сверхъестественные способности своего Жорика. — Руками не вытаскивал, но от беды избавил. Чувствуешь разницу?
Я в состоянии только согласно прикрыть глаза в ожидании, когда закончится сеанс супружеского восхищения.
— Он же слышал весь разговор на пирсе. И не только слышал. Записывал, представляешь? — Я ничего не понимаю, но молчу, опасаясь новой тряски кровати. — Его никто не просил, сам догадался. Как только услышал все, что этот Аль Капоне местного разлива вещал, сразу все понял. Если бы не он, все утонуло бы, представляешь?
— Представляю, — вяло соглашаюсь я. Что там еще кроме меня могло утонуть? Ладно, потом выясню подробности у Игоря.
— Он же вешал диктофон на Игоря твоего, и уже понимал, что может быть заварушка. Подстраховался на всякий случай. Вот ведь человечище, правда?
Ничего особенного в этом не вижу, но показываю ей большой палец. Да, пусть считает, что Жорик крут, без сомнений. Похоже, что в семье лучшей подруги намечается второй медовый месяц, главное, чтобы Танька не задушила своего героя в объятиях.
В дверь стучат, новая молоденькая медсетричка, доброжелательно напоминает:
— Вероника Викторовна, у вас скоро процедуры…
— Я быстро, две минуты, — машет в ее сторону Танька. — Слушай. В общем, Ромка стрелял в Игоря, но промахнулся и попал тебе в плечо. Ты упала в воду, Игорь прыгнул за тобой. Кстати, выглядит он не очень, я в дверь заглянула… Морда такая побитая, не красавчик больше. Ну да ладно. О чем это я?
— Он прыгнул за мной… — вяло откликаюсь я.
— Да. Он прыгнул, и тебя почти вытащил. Хотя ему крепко досталось. У него перелом ноги, сотрясение и множественные ушибы. Хорошая новость — его породистый нос цел. Не будет у тебя мужа с дыней на лице.
— Танька… — я снова хихикаю.
— Я говорю «почти вытащил», потому что не известно, как бы все случилось, если бы не приехал его охранник.
— Гена?
— Да, точно… Гена! Жорик так и сказал: «Гена с Никой чуть-чуть разминулись». Если бы ты не неслась по пирсу, собирая пули, то Гена все равно приехал бы, и разобрался бы с этими придурками.
Я молчу, потому что у меня нет сил объяснять, что скорее всего, именно мое присутствие и отчаянный крик не позволили Роману нормально прицелиться. Так что еще не известно, кто кого спас.
Тихо улыбаюсь от этой мысли, мне приятно думать, что не случайно я появилась там в эту самую минуту.
— Вероника Викторовна, я несу магнитолазер, освободите палату — молодая медсестра снова заглядывает к нам.
— Все, я побежала. — Танька в последний раз зверски сотрясает кровать, чтобы чмокнуть меня в щеку, и убегает.
В приоткрытую дверь пытается протиснуться лохматая Светкина голова, но медсестра цыкает, и успев махнуть мне рукой, дочка исчезает.
Ничего, дочка, подожди. У нас впереди много времени. Вся жизнь.
44. Через пять дней
Ника
— У тебя усы от кефира, — говорю я Игорю и тянусь, чтобы вытереть их салфеткой.
— Не трогай мои усы, — немного шепеляво, но грозно заявляет он, и взмахивает рукой с воображаемой шашкой так энергично, что я еле успеваю подхватить падающий горшок с гортензией. После чего заливаюсь смехом так, что с поста прибегает дежурная медсестра и кричит на весь коридор:
— Семенова, Карпинский! Быстро по палатам!
Я сползаю с подоконника, придерживая руку, замотанную в лубок. И, послушно вытянувшись, готовлюсь принять порцию нотаций о поддержании дисциплины в медицинском учреждении.
— Ангелина Александровна, я так люблю ваш громкий голос, — приветственно машет ей костылем Игорь. — Когда вы разрешаете пациентам шляться по коридору в сон час, ангелы на небе улыбаются. Хотите шоколадку?