Помнит, как полчаса вслушивался, не подъезжает ли ее машина, поморщился, когда включился кондиционер, из-за которого снаружи ничего не слышно. А сейчас уже семь утра — непонятно, как это вышло. Он часто просыпается в одиночестве, но еще не было такого, чтобы на Юниной стороне бело-синее покрывало лежало нетронутым, подушки оставались взбитыми. Никакого запаха кофе. То есть Юна где-то провела всю ночь? Он хватает с тумбочки телефон, звонит ей — нужно было это сделать накануне, как только он заметил, что ее машины нет на месте. Ответа нет — два гудка, потом включается автоответчик. Питер разъединяется.
Внизу, заваривая кофе — впервые за много лет ему никто его не приготовил, — он пытается стряхнуть только что зародившиеся страхи. Пока кофе настаивается, звонит Марчу. Чтобы попросить сына об унизительной вещи, которую сам Питер сделать не в состоянии. После этого разговора мысль о том, что он будет бродить по дому, дожидаясь то ли звонка сына, то ли возвращения жены, кажется ему невыносимой. Нужно заняться чем-то полезным. И более того, его неудержимо тянет к человеку, рядом с которым он чувствует себя лучше, а не хуже обычного. Хотя бы ненадолго. Он говорит себе, что Арти наверняка ночевала у Ли, вот он и заедет проведать дочь. Выяснит, поговорили ли они с Арло после похорон. Проявит отцовскую ответственность, ведь именно за ее отсутствие Юна его и корила.
Через пятнадцать минут он уже стоит у Ли на пороге. Переживает, не слишком ли рано, вдруг он ее разбудит, но Ли подходит к дверям, полностью одетая. И крайне удивленная его визитом. А кроме того — это он видит ясно, хотя много лет не упражнялся в искусстве считывать выражения ее лица, — она явно не очень рада его появлению. И не спешит пригласить его в дом.
— Подумал, надо бы Арти проведать. Как прошли поминки? — интересуется он.
— Нормально, — отвечает Ли. — Лавиния с нами не разговаривала, но мы немножко посидели с миссис Манн. Арти, впрочем, здесь нет. Она у себя дома.
Питер кивает, ничего не говорит. Помолчав, Ли добавляет:
— Хочешь чашку кофе?
Она отходит от двери, он следом за ней идет на кухню, она заново наполняет кофейник.
— Я думал, у тебя остался. Не обязательно мне специально варить, — говорит он.
Ли, отмахнувшись, отвечает, что посидит с ним на задней веранде, в голосе чувствуется обида. Через десять минут она приходит с кофе, садится рядом с Питером. Он решает сказать всю правду.
— Прости, что вот так ворвался. У меня утро не задалось. Юна вчера не пришла домой. Она очень на меня злится.
— Ах, Питер, — произносит Ли и вновь становится собой, смотрит тревожным взглядом, переживает за него. — Очень тебе сочувствую. Но, может, тебе лучше бы ее поискать, а не сидеть здесь?
Да, лучше бы. Но он чувствует отчаянную потребность быть там, где единственный раз за эту неделю сделал добро. Он всегда исходил из того, что Арти выстроила прочную стену между Ли и его семьей: никакая информация ее не пересечет, этакий отбойник на хайвее — бетонный барьер в лице Арти. Но на самом деле стену эту выстроил он. А ведь можно было выбрать и другой путь, обращаться с Ли как с человеком, а не как с ошибкой, которую нужно скрывать. Единственное светлое пятно за всю эту неделю — это дружелюбное отношение к Ли, а он и его попытался замарать, явившись к ней нынче утром с единственной целью — поднять себе настроение.
Питер вздыхает:
— Да, лучше бы. Но я неплохо представляю себе, где она.
— У того мужчины с похорон?
— Да.
— А если так?
— Ты о чем?
— Может, и тебе стоит ее простить в свой черед?
— Да. Безусловно.
Разумеется, простит. Весь вопрос в том, потребуется ли ей это прощение. Или на этот раз она уйдет навсегда.
Ли оделяет его слабой улыбкой, как будто сочувствует, прочитав его мысли. А потом лицо ее озаряется улыбкой подлинной, искренней, вот только глаза устремлены куда-то Питеру за плечо. Он поворачивается и видит, как Арло открывает дверь патио, — он зевает и явно озадачен появлением отца у Ли на веранде.
— Ну, — говорит Арло, — раз уж ты, Питер, здесь, может, останешься позавтракать? Мне нужно с тобой поговорить. — Он умолкает, лицо напрягается, будто ему сейчас придется выпить что-то невкусное. — Возможно, мне понадобится твоя помощь.
ГЛАВА ВТОРАЯ