— Не знаю, как ты отреагируешь… — Геп осекается.
— Мне нужно знать, — отвечает Арти.
— Я все услышал от одного из работников, утром, в мастерской. Он сказал, что произошел несчастный случай на охоте и Райан погиб. — Геп умолкает и следующую фразу произносит гораздо тише: — Что его застрелил Арло.
Арти чувствует, что Геп не сводит с нее взгляда, хотя глаза ее по-прежнему закрыты.
Он спрашивает:
— Все так и было?
— Он мертв. — Она впервые произнесла эти слова и надеется, что больше не придется. — Застрелен, случайно.
Она слышит, как открывается и закрывается задняя дверь в соседнем доме. Щелчок «Зиппо», тихий шорох мягкой сигаретной пачки.
— Можно честно? — начинает Геп.
В ответ Арти открывает глаза, но брат разглядывает свои руки, поглаживает большим пальцем старый шрам, расчертивший сверху донизу указательный. Она протягивает руку, накрывает его ладонь своей, слегка кивает в сторону забора. Они смотрят, как сигаретный дым плывет над высоким штакетником. Перерыв приходится кстати — Арти не спешит услышать честные слова. Оба выжидают, минуты ползут в молчании, и вот соседская дверь открывается и закрывается снова.
— Теперь давай, — произносит Арти.
— Что-то не сходится, — говорит Геп. — Шериф сказала, вы были у реки, рядом с папиным домом. Ты, Арло и Райан, все вместе.
— Шериф тебя уже опрашивала?
Геп кивает.
— Пришла в мастерскую. Когда я уехал, еще говорила с остальными.
Непростое у шерифа выдалось утро.
— Да, мы были у реки.
Геп крепко потирает лицо, будто пытаясь стереть мысль, проникшую под кожу.
— Но ты же там не охотишься. Рыбачишь — да, но не охотишься. А Арло вообще не охотится, ни с тобой, ни один.
Арти не покидает желание очистить совесть, сказать правду. Но нельзя перекладывать на Гепа такое тяжкое бремя.
— Мы пошли ловить рыбу, но я захватила винтовку. Кто-то видел там бешеного скунса. — Она умолкает. — Геп. Я очень ценю, что ты приехал и утешил меня. Но тебе совершенно необязательно переживать из-за всех этих подробностей. Тебе и без того проблем хватает.
— Уж ты меня прости, но мои проблемы кажутся ерундой в сравнении с тем, что случилось с тобой.
— Как там у вас с Верой? — спрашивает Арти. А когда Геп качает головой, добавляет: — Мне бы неплохо отвлечься.
Геп сдается.
— Вера забрала Пита и уехала ночевать к матери.
— Это ничего не значит. Она ведь и раньше так делала?
— За два года после отъезда Марча ни разу. И я знаю, что накануне она виделась с ним в «Моем местечке».
— Это еще не значит, что…
— Давай не будем. Я знаю, ты рада возвращению Марча и хочешь, чтобы он осел здесь.
Дабы отплатить ему за доброту, Арти меняет тему.
— Если ты и правда хочешь мне помочь, вытащи ненадолго из этого дома. Я задыхаюсь среди здешней пестроты и цветочков.
Они едут к кладбищу Айдена — часто бывали здесь в старших классах, зная, что Айден никогда не вызовет полицию. Всех подростков тянет к надгробиям: когда сидишь с пивом, дешевым вином или травкой среди мертвых, ощущаешь себя особенно живым. Поехать сюда было идеей Арти — для Гепа это слишком мрачно, учитывая сложившиеся обстоятельства.
Они идут вдоль длинного ряда могил, направляясь к огромному дубу в дальнем конце, туда, где череда надгробий перетекает в гладкий луг — еще пять гектаров дожидаются будущих олимпийских мертвецов, которых захоронят Айден и его преемники. Здесь будут лежать мать Арти, Питер и Юна, даже, скорее всего, и они с Гепом. Будут лежать и те, кто пока еще не родился.
Геп задает самоочевидный вопрос:
— Райана здесь похоронят?
— Айден позвонил мне утром, предложил свои услуги бесплатно: похороны и погребение, и сказал, что сам переговорит с родителями Райана. — Телефон она передала матери, потому что неожиданное предложение помощи вызвало новый поток слез. — Но сомневаюсь, что они примут помощь от Бриско. От имени полу-Бриско. А кроме того, они, наверное, откажутся хоронить его в другом городе. Райан мне однажды сказал, что хочет, чтобы его кремировали, а прах развеяли над Бразосом, но вряд ли он говорил об этом матери.
Арти знает, что предложение Айдена вызвало бы у Райана слезы, как и у нее, а заодно еще и протест: он не хотел бы стать предметом раздора. Взамен ощущения спускового крючка под пальцем перед мысленным взором всплывает лицо Райана, в мельчайших подробностях: левая бровь чуть-чуть выше правой, на переносице рытвинка от оспы. От этого образа Арти пронзает боль иного толка — более глубинная, менее невыносимая.