Арти пытается вмешаться, но говорит так тихо, что никто не слышит. Прочистив горло, она пробует снова:
— Райан мне однажды сказал, что хотел бы, чтобы его кремировали, а прах развеяли на природе. — Дальше голос ее падает до шепота. — Может, над рекой? Он любил Бразос, но можно и над Колорадо, поскольку она течет в Буллингере.
Бабушка, нахмурившись, впервые вступает в разговор:
— Я не припомню, чтобы в нашей семье кого-то кремировали. На мой взгляд, отсутствие гроба и могилы неприемлемо. — Тон у нее примирительный, хотя она и отвергает предложение Арти.
Миссис Барри, которая до этого выглядела такой собранной и сосредоточенной, внезапно сбивается с мысли.
— А, — говорит она. — Потом. Я даже не подумала, что мы будем делать потом.
Руки Арти сжаты в кулаки, и она не в силах их разжать, даже когда Юна пытается переплести свои пальцы с ее. Айден счел уместным погрузиться в бумажки. Арти чувствует, что сидящая с ней рядом Юна раздражена.
— Можно и то, и другое, — говорит Юна. — Похороны провести в открытом гробу, а потом кремировать, чтобы выполнить все его пожелания. Правда, Айден?
Арти разжимает кулак, берет руку Юны, стискивает.
Вместо того чтобы согласиться, ее дядя говорит:
— Можно, например, кремировать, положить в красивую урну, поставить ее и большую фотографию Райана перед церковью.
Арти с запозданием сознает, что все это как-то связано со стоимостью, потому что Тея теперь тоже смотрит на Айдена, сурово сдвинув брови. Будь тут Арло, он бы, возможно, сказал, что Айдену и вообще не стоило предлагать свои услуги бесплатно, если он не готов раскошелиться на бальзамирование и гроб. Она даже как будто слышит, как Айден бормочет в ответ: «Потратить хороший гроб ни на что». Но теперь в голове у Арти бродят мысли про бальзамирование, гробы и Райана — как его везут в это здание, как он лежит где-то внутри, — и ей приходится прикрыть глаза, чтобы из горла не вырвался крик. И чтобы не видеть сокрушенного выражения на лице у миссис Барри.
Но когда Лавиния открывает рот, голос ее звучит повелительно. Она говорит:
— Я согласна с матерью, мы предпочитаем открытый гроб. Однако, если Райан действительно хотел, чтобы его кремировали, необходимо учесть и его пожелания.
Арти открывает глаза, смотрит на миссис Барри, оценивает ее. Та продолжает:
— А ваш брат будет на похоронах?
— Если вы выразите такое желание, — отвечает Арти. — Я уверена, что сам он захочет прийти.
Еще одна ложь. Она понятия не имеет, чего хочет Арло. Прийти, чтобы ее поддержать, — безусловно, но не чтобы оказаться на всеобщем обозрении.
Миссис Манн добавляет:
— Райан никогда не любил изысков в одежде. Мистер Бриско, полагаю, у вас нет лишнего костюма? Недурного? — Она смотрит на дочь. — Вряд ли мы найдем в городе что-то подходящее.
Арти поспешно вставляет:
— Я могу подобрать одежду. Мне хотелось бы это для него сделать.
Женщины ей кивают. Лавиния не отворачивается. И наконец говорит:
— В том, что Райан так и не представил нас друг другу, моя вина. Я очень его корила за то, что он поступил на работу к сыну Питера Бриско. Ничего удивительного, что он не спешил признаваться, что встречается с одной из его дочерей. Муж мой любит говорить, что в том, чтобы все время себя беречь, никакого удовольствия, да и награды за это не получишь. — Она качает головой. — Как будто можно сказать заранее, где убережешься, а где нет.
Мать Райана говорит спокойным голосом, но Арти понимает, что в словах ее звучат не только горе и покорность судьбе. А что именно — ей не разобрать.
— Я готова признать, что это был несчастный случай. Для меня важно, чтобы ваш брат пришел. И вы тоже.
То, что миссис Барри честно пытается облегчить ей ношу, для Арти невыносимо мучительно. Попытка не помогает: ноша становится вдвое тяжелее, утрата теперь погребена не только под чувством вины, но и стыда за то, что им с Арти удалось ускользнуть от правосудия.
— Я вела себя крайне неосмотрительно, — говорит Арти. — В этом моя вина.
Ей больше не сдержать слез, и она видит, как бабушка мучительно морщится и протягивает к ней руку, хотя между ними метр с лишним. А миссис Барри тихо произносит: