Занавески одного из окон еле заметно колыхнулись, и в нем несмело показалось обветшалое от старости лицо пожилой женщины. На нем явственно оставил свою полосу шрам отчаяния недавней смерти ее супруга. Ее пожелтевшая кожа испещрена глубокими бороздами частых морщин, а в потухшем взгляде глаз, скорбно смотрящих из-под траурного платка, слышится гнетущий погребальный марш и безразличие перед скорым приходом неизбежного...
Кажется, совсем чуть-чуть Макс наблюдал за происходящем, выхватив всего пару секунд из жизни.
Его внимание привлек переливистый звон телефона, раздавшийся из прихожей.
-- Алло... -- донеслись до Макса обрывки фраз Алены, поднявшей трубку. -- Привет, мам... да, все нормально... а у тебя как... да, умер... Высоцкий... да, на похоронах была... очень много народу, тысячи человек... так, ничего, следим за олимпиадой... с кем, с кем, неважно с кем... нет, хороший... из будущего... он хороший... нет, с головой вроде в порядке... не улетит... не поматросит... потом все расскажу... ну пока, целую...
Следом раздался нетерпеливый голос девушки.
-- Что ты там, опять уснул? -- зашла Алена в комнату. -- Давай пошли уже, так всю жизнь дома просидеть можно.
Макс вышел вслед за ней в прихожую. Там девушка сунула ему в руку пластиковый пакет, набитый чем-то мягким.
-- Что это? -- заглянул Макс в него.
-- Что надо, -- ответила ему девушка, нетерпеливо выталкивая того на лестничную площадку. -- Купаться идем, на пруд.
Они шли по узкому московскому переулку, окруженному одноэтажными домами старинной постройки, соседствующими с советским многоэтажным новостроем.
Девушка, по своему обыкновению, не умолкала не на минуту. Казалось, что в ней скопилось так много новостей, историй и сплетен, что если она не выплеснет их разом, то лопнет от их скопления.
-- Ты представляешь, -- взахлеб говорила она, -- ты идешь по улицам старинного города. Именно здесь творилась история России, может быть по этой улочке, бывшей когда-то огромной дорогой, шли в походы древние дружины. А вон в там сквере может быть бывали русские мыслители, ищущие вдохновения. И может быть именно здесь прогуливались русские поэты и писатели, ведомые своей музой. Здесь все пропитано историей, ты чувствуешь это?
-- Ага, -- вежливо ответил Макс, стараясь не вступать с девушкой в спор.
-- А вот дом-музей Чехова, -- показала Алена на красное двухэтажное здание, в сравнении с многоэтажным соседом, кажущееся совсем крохотным. -- А вон там Кудринская высотка, -- девушка махнула рукой в сторону гигантского исполина сталинской высотки. -- А вон там, -- кивнула она в сторону возвышающегося за зданиями купола, -- московский планетарий, -- и, видя длинную цепочку очереди к его входу, со вздохом продолжила, -- но мы в него не попадем.
Они шли по улице, все дальше отдаляясь от ближайшей станции метро.
-- Мы что, идем плавать в Патриаршем пруде? -- спросил у Алены Макс.
-- Какой еще Патриарший пруд, ты в своем уме? -- недовольно ответила ему девушка. -- Мы идем к остановке, так доехать проще.
Доехав на автобусе до нужной им остановки, они вышли в тихом уютном месте, окруженном со всех сторон лесным массивом. Лишь вдалеке из голов зеленых исполинов показывались крыши многоэтажек.
-- А мы вообще где? -- спросил Макс с интересом оглядывая незнакомую местность.
-- Где, где, в Москве! -- язвительно ответила ему Алена и, задумчиво поглядев куда-то в сторону, мечтательно вздохнула. -- А вон там роддом.
-- Ну нам точно не туда, -- проговорил Макс.
Алена резко повернулась и махнула рукой в сторону лесного массива.
-- Нам туда, -- сказала она, быстро шагая впереди Макса.
Тот, стараясь не отставать, пошел следом за ней.
Они шли по земляной дорожке, тонкой змеей вьющейся сквозь плотную стену густо засаженного разнолесья, пока не вышли на широкую асфальтовую дорожку.
Алена быстро оглянулась вокруг, найдя небольшую кабинку с изображенным на нем силуэтом женщины.
-- Жди меня здесь, -- бросила она Максу, убегая.
Тот посмотрел ей в след, пока девушка не скрылась в дверях кабинки, и от нечего делать сорвал с ветки березы листик, тут же смяв его в своих руках. Невдалеке от Макса стояла скамейка и он подошел к ней, по старой привычке сев на спинку и положив ноги на сиденье.
Мимо изредка проходили люди. С беззаботными счастливыми лицами они прогуливались по лесопарку. Пронеслись двое полуголых мальчишек с темно-коричневой, как у какого-нибудь мулата кожей. Вдали, почти на самом концу аллеи виднелась белая коробка киоска "Союзпечати", а возле нее толпилась целая стая голубей, жадно клюющих семечки, кинутые каким-нибудь сердобольным человеком.