Да и вообще, гребля -- это спорт, где задействованы практически все мышцы тела, и если человек хочет получить фигуру древнегреческого атлета, то ему прямая дорога в академическую греблю. Это самый простой и эффективный способ добиться желаемого результата.
Германская команда проходит половину пути, и все также конкурентов у них даже не намечается.
В середину, в так называемое "машинное отделение" любой восьмерки, входят самые сильные спортсмены. Их задача -- принять и усилить волну загребного, тогда лодка скользит быстро и мягко, а не рывками, как это часто бывает у неквалифицированных спортсменов.
В гонках восьмерок очень многое зависит от рулевого. Именно рулевой держит лодку строго по курсу, следит за соперниками, ну и подбадривает спортсменов. Также подсказывает загребному ситуацию на воде, и при необходимости дает ему команды. Рулевой -- часть экипажа и также участвует в распределении медалей.
Вместе с тем гонка приближается к финишу. Лидируют все также немцы. За ними идут чехословаки, потом австралийцы. И на последнем месте, с огромным отрывом, в тридцать секунд, идут кубинские спортсмены, явно что на их результате сказалась та роковая стартовая поломка.
Последние метры дистанции. Немцы побеждают в этой гонке.
На сегодня это был последний заплыв. Впоследствии олимпийская регата Москвы закончится для восточно-германских спортсменов несомненным триумфом -- из четырнадцати золотых медалей они выиграют одиннадцать.
Макс, выйдя из ворот гребного канала, направился к станции метро. Уже вечерело, и он решил поехать к хозяевам, столь любезно приютившим его.
-- Что же так долго, молодой вы человек? Мы с Цилечкой уже было начали волноваться, -- встретил его одессит.
Макс обратил внимание на несколько внушительных дорожных чемоданов, стоящих перед входной дверью. И как бы отвечая на его вопрос, Лев Яковлевич продолжил:
-- Мы с моей Цилечкой собрались в Одессу. Сегодня. А точнее уже сейчас, так что вы вернулись очень вовремя. Поможете нам донести эти чемоданы до вокзала.
-- Вы поедете на поезде? -- спросил его Макс.
-- Ах, ну зачем же. Мы доплывем на белоснежном пароходе до Нижнего Новгорода, потом самолетом до самого Черного моря. Ну а там где море, там вечно юная Одесса, мечта любого романтика. Мы едем из-за Цилечки,-- понизив голос до шепота сказал одессит, -- знали бы вы как она сильно скучает по одесским пирсам. А вернемся мы как раз к закрытию. А может быть и не вернемся, вы знаете, из Одессы так трудно куда-то уезжать. Впрочем, давайте уже присядем на дорожку.
Макс, отозвавшись на приглашение, удобно расположился в красном замшевом кресле. Лев Яковлевич сел на старинной фактуры стул, стоящий перед журнальным столиком, и стал проверять документы.
-- Та-акс, ну вроде все на месте, -- удовлетворенно отметил одессит, и вновь снизив голос продолжил, -- ну и не только из-за Цилечки мы туда едем. Мне должны привезти прессу из Америки, я ее периодически изучаю. В последнее время, на волне успехов нашей страны, там особенно много появилось последователей Бесноватого из Винконсина. Вы ведь таки знаете об этих ужасных поисках красной крамолы, инициированных этим неграмотным бакалейщиком с отбитой на ринге головой? Я обязательно дам вам почитать, -- он хотел продолжит еще что-то, но в дверном проеме показалась его супруга, показывая на часы.
-- Но я совсем забыл, вы и так из будущего, вам это неинтересно, -- с язвительной усмешкой закончил Лев Яковлевич, вставая со стула.
Циля Марковна, увидев Макса пробурчала: "Ах, это опять вы, сколько уже можно вас видеть, у меня будет от вас мигрень" и, демонстративно развернувшись к нему спиной, вышла на лестничную площадку. Макс взял чемоданы, оказавшиеся не такими тяжелыми. Лев Яковлевич аккуратно запер замки и громко постучал в соседнюю дверь. На стук вышел старый мужчина. Отдав ему ключи на хранение, Лев Яковлевич вместе с Максом вышли из дома подошли к такси, которое должно было их довезти до речного вокзала.
Они приехали к Северному речному вокзалу. У причала был пришвартован огромный четырехпалубный пароход дальнего плавания "Климент Ворошилов". На верхней палубе в белоснежной форме стоял капитан, осматривая прибывающих на теплоход пассажиров. На палубе ниже стоял матрос в бескозырке и кричал в рупор, предупреждая что пароход скоро отправляется.
Макс занес чемоданы в каюту Льва Яковлевича.