— Срочно нужны записи песен Челентано, — на одном дыхании выпалил Юрий.
— Срочно не получиться, заказов много. Приходи через неделю, да, может через две, а лучше через три. Очень быстро разбирают, — Буба развернулся к ним спиной, явно не собираясь больше продолжать разговор.
— Долговязый Джонни сказал у тебя всегда все есть, — бросил ему в спину Макс.
Буба остановился и в сомнении почесал затылок.
— Долговязый много болтает. Ну ладно, так и быть, жди, — после некоторого раздумья сказал он, и куда-то скрылся.
Макс осмотрелся. Они стояли посреди куч театрального реквизита. Юрий, внимательно присмотревшись, вытащил на свет какую-то пыльную фетровую шляпу.
— Так я буду еще больше похож на Челентано, — примеряя шляпу сказал он.
Макс весело рассмеялся. Юрий открыл рот, чтобы еще что-то сказать, но услышав приближающие шаги, передумал. Он быстро спрятал шляпу себе за спину.
Показался Буба, в его руках была катушка с магнитофонной лентой
— Вот, двадцать пять рублэй, — сказал он.
— У меня нет столько, — помрачнел Юрий.
Макс вытащил нужную сумму, и передав ее Бубе, забрал катушку.
— Спасибо, — поблагодарил Макс.
— Спасибом сыт не будэшь, можэшь Долговязому свои благодарности пэрэдавать, — буркнул ему в ответ Буба, давая понять что их присутствие здесь уже излишне.
Выйдя из Дома Культуры, Макс отдал катушку с записью Юрию. Тот аккуратно взял ее кончиками пальцев и нежно прижал ее к себе, боясь выронить. Они пошли к автобусной остановке.
Уже приехав на место, не доходя до арочного прохода, Юрий вдруг остановился.
— Стой, надо принять образ, — он нахлобучил шляпу, достал из кармана солнечные очки, взял под мышку гитару и, широко улыбаясь, вошел во двор.
«Бонжур! Хеллоу! Чао!» на разных языках стал кричать приветствия Юрий. Накаленная от гнева толпа, едва завидев в проходе неудачливого музыканта тут же бросилась к нему. Макс подумал что тому новоиспеченному Челентано сейчас придется туговато.
— Мой самолет слегка задержался, но я уже здесь! Я уже отпустил свой лимузин, и буду играть для вас весь вечер! — продолжал источать приветствия Юрий. Толпа обступила его плотным кольцом — каждый хотел посмотреть на живого Челентано. Даже старики бросили свое домино и подошли поближе, близоруко щурясь, рассматривая его.
Сквозь толпу поклонников к Юрию с трудом пробился коренастый мужичок, по-видимому завклубом и, приложив ладонь к его уху, начал что-то ему говорить. Юрий согласно закивал головой и завклубом громко крича «Расступитесь! Дорогу таланту!» увел того куда-то вглубь двора. Толпа пошла вслед за ними. Макс старался не отставать, ему уже было интересно что будет дальше.
Несколько раз завернув по аллее, они дошли до невысокого кирпичного здания. Люди остановились перед двухстворчатыми дверьми, громко требуя открыть их. Макс краем глаза заметил как Юрий с завклубом проскользнули в маленькую еле заметную дверцу. Он пошел вслед за ними.
Войдя внутрь, Макс оказался в святая святых — за кулисами сцены. Невдалеке находились Юрий с завклубом, о чем то негромко говорившие. Юрий обернулся и увидел Макса. «Мой главный концертмейстер» сказал он, переставляя Макса. Завклубом в знак приветствия кивнул головой и помчался открывать двери.
Юрий в это время колдовал с аппаратурой. Он уже приладил катушку на внушительного вида магнитофон «Маяк» и сейчас регулировал громкость звука на огромных колонках, стоящих на сцене.
— Значит так, — закончив с настройкой, обратился он к Максу, — знаешь как этим пользоваться?
Макс отрицательно покачал головой. Последний раз он видел такой магнитофон еще в детстве, да и то когда его уже выносили на свалку.
— Понятно. Значит слушай план. Завклубом объявит начало концерта, я поприветствую зрителей, потом нажмешь вот эту кнопку, — Юрий показал Максу куда ему следует нажать. — Нажимай сильнее, смотри не подведи меня.
Было видно что Юрий очень сильно волновался. За занавесом уже слышался гул зрителей. Показался весь раскрасневшийся завклубом.
— Ну что, Челентано, готов?
Юрий дал знак, что все в порядке. Завклубом скрылся за занавесом. Гул в зале стих.
— А теперь, в честь Московской Олимпиады, специально для нас будет выступать именитый итальянский певец Адриано Челентано! — донеслось из-за занавеса.
Юрий сделал глубоко вздохнул и шагнул за занавес. Зал буквально взорвался от аплодисментов.
— Я очень рад выступать сегодня перед вами, очень рад видеть улыбки на ваших лицах, давайте начнем концерт!
Макс нажал кнопку пуска. Катушки плавно закружились, и из динамиков раздались лирические аккорды песни «Soli». «Только я, только ты» пел Челентано. Макс осторожно заглянул за занавес. Юрий сидел на стуле и усердно изображал игру на гитаре, стараясь открывать рот когда звучали слова, но все больше у него получалось просто улыбаться зрителям. Те завороженно смотрели на него, ловя каждый аккорд песни. Некоторые женщины уже промокали носовыми платками уголки глаз.
Довольно усмехнувшись, Макс сунул руки в карманы. Он с удивлением вытащил на свет записку, которую дала ему утром мулатка. «Вот те раз!» мелькнуло в голове Макса. Он посмотрел на часы. До назначенного времени оставалось минут тридцать. «Еще успею!» подумал он, и стремглав выбежал из клуба.
Олимпийская деревня располагалась среди пустырей, далеко от центра Москвы. По периметру она была обнесена высоким трехметровым забором. Макс решил обойти его в поисках входа. Заворачивая за угол, Макс практически лбом в лоб столкнулся с двумя милиционерами в белой парадной форме. Те пристальным изучающим взглядом осмотрели его с головы до ног.
— Hello! I go to entrance, — Макс изо всех сил изобразил иностранный акцент.
Милиционеры заулыбались, старательно изображая приветствие, и один из них на ломаном английском объяснил что вход будет как раз за следующим поворотом. Макс поблагодарил их за информацию и поспешил скрыться. «Фу-ух, еще легко отделался» с облегчением подумал он.
Около входа его уже ждала девушка. Еще издалека завидев его, она обрадованно подбежала навстречу и, крепко взяв за руку, провела на территорию Олимпийской деревни.
За высоким забором был как будто другой мир. Здесь повсюду были сверкающие эмблемы Олимпиады, олимпийские кольца светились разноцветными неоновыми огнями, дома были украшены красочными гирляндами; всюду куда ни глянь, взгляд натыкался на играющую яркими цветами иллюминацию. Казалось здесь царил вечный праздник. Так оно и было, для проживания спортсменов были созданы идеальные условия отдыха и развлечений. Простому человеку попасть сюда было практически нереально и Макс уже начинал чувствовать себя не в своей тарелке.
Мулатка, казалось прочитала его чувства, и весело рассмеявшись потащила его к одному из домов. Они поднялись на лестничную площадку. Из распахнутой настежь двери квартиры доносились звуки громкой болтовни и веселого смеха. Войдя внутрь, Макс увидел семерых девушек, сидевших кругом на полу просторной комнаты. Они были одеты в пестрые платья, какие обычно носят в тропиках.
Девушки, завидев Макса, весело защебетали, и уволокли в свой круг. Они говорили по-испански, и Макс ничего не понял из их разговора. Он вопросительно посмотрел на свою спутницу. Та, обратившись к своим подружкам, сказала несколько слов на испанском. Они мгновенно переглянулись друг с другом, и стали быстро, взахлеб, перебивая друг друга говорить Максу:
— А ты из СССР? А мы из Пуэрто-Рико. Знаешь где это? Нас не хотели пускать на Олимпиаду. Интриганы из США провели бойкот, а наши к ним присоединились. Но мы все равно приехали. У вас всегда тут так красиво?
Макс уже начал теряться в этом потоке информации и бесконечных вопросов. Видя напор своих подружек, мулатка резко вскрикнула что-то на испанском языке. Девушки тут же замолчали, обиженно надувшись и еле слышно пробурчали ей в ответ: «Ты, Моэма, всегда такая».
Видя неприятное напряжение, Макс достал медвежонка, которого он купил на рынке, и нажал ему на нос. Раздались веселые звуки песни. Девушки, издав крик восхищения, дружно захлопали в ладоши.
— Это вам от олимпийской Москвы и от меня лично, — протягивая им мишку сказал Макс. — Чтобы память об этом времени навсегда осталась с вами.