Он быстрым шагом, насколько ему позволяло алкогольное опьянение добрался до сада. Раскрасневшись от повысившегося давления, несколько раз он едва не терял сознание. Но он шел, шел упрямо и непреклонно. Шел к своей цели.
И он дошел до нее — возле стеклянной оранжереи стоял тот самый старик-селекционер, громко отчитывающий за какую-то провинность своего аспиранта.
Макс, пытаясь отдышаться после быстрого шага, остановился перед ними.
— Здрасьте, — впопыхах произнес он.
— Добрый вечер. Чем могу быть полезен? — с интересом уставился на неожиданного гостя селекционер.
— Мне бы… я бы… — заикаясь начал говорить Макс. — в общем… цветов бы пару штук…
— Цветы? — с удивлением спросил ученый. — Цветы мы не раздаем, они только для участников Олимпиады. А самые красивые — для ее героев.
— Ну… мне… мне очень надо… Я заплачу! — воскликнул Макс, хлопая себя по карманам в поиске пачки банкнот.
— Нет, нам денег не надо. — наотрез отказался селекционер. — Скажите, а зачем они вам?
— Дык… девушке, — Макс смущенно опустил глаза в землю.
— Молодой человек, я вижу вы пьяны и очень расстроены. Наверное, для этого есть очень веский повод. Ну так и быть, — вздохнул ученый после небольшой паузы, — добро не забывается, я ведь вас помню. Именно поэтому я вам, а точнее не вам, а вашей девушке, подарю букет самых лучших цветов Московской Олимпиады. Мы их вырастили немного больше чем надо, поэтому у нас есть некоторый запас.
Старик-селекционер отдал команду своему аспиранту принести цветы, назвав их сложное название на латыни. Тот мгновенно скрылся в дверях оранжереи и вскоре вернулся с букетом восхитительных орхидей, на лепестках которых причудливым узором словно переплелись все существующие оттенки красок.
— Вот, — бережно беря букет из рук аспиранта и передавая его Максу произнес селекционер. — Это наше лучшее творение, эти цветы будут вручаться чемпионам в день закрытия Олимпиады.
— Спасибо, спасибо вам, — Макс кинулся к нему, стремясь пожать тому руку.
— Тихо, тихо! — недовольно вскрикнул селекционер. — Не изувечьте цветы, помните — они тоже живые.
Старик отвернулся к своему аспиранту, приглашая того пройти в оранжерею, как обернулся к Максу и мягким тоном наставника произнес:
— И еще помните, молодой человек, что алкоголь — это выбор слабых, им вы свои проблемы лишь усугубите. Как показывает практика, большинство проблем кроется в вас, и проще единожды разобраться и решить их, чем заливая глотку ядом навеки их заспиртовать.
«Заспиртовать, — пробубнил себе под нос селекционер. — Мы, кстати, иногда спиртуем растения. Но спирт у нас заканчивается».
— И это уже наша проблема, — резко обратился он к аспиранту. — Я тебе сколько раз говорил: иди к химикам за спиртом. Нет, так и не пошел. Вообще не хочешь работать, зачем ты науке нужен такой?
Макс оставил отчитывающего аспиранта профессора, и помчался к девушке. Он был полностью уверен, что она его примет.
С бешено колотящимся сердцем он нажал на кнопку звонка.
— Кто там? — недовольно спросила Алена, открывая дверь. Увидев Макса она расплылась в улыбке.
Макс протянул ей букет орхидей.
— Ух ты! Это мне? — радостно воскликнула девушка, зарываясь носом в букет.
Макс согласно кивнул головой. Девушка бросилась к нему, стремясь поцеловать его в щеку, но жуткий запах перегара остановил ее.
— Фу, — морща нос произнесла она, — как от тебя воняет. Шлялся не знай где, нажрался как свинья. Иди уже проспись, не буду я с таким общаться.
Макс прошел в комнату, свалился на софу и практически мгновенно уснул тяжелым похмельным сном.
День пятнадцатый: Пятна крови на перчатках. Удача и точный выстрел
Макс проснулся поздно утром, когда солнце из незашторенных окон вовсю освещало комнату. Невыносимо болела голова. Жутко хотелось пить. Он попробовал встать, но каждое движение отдавалось сильной болью ослабевшего после пьянки тела. Он еще немного полежал, пока жажда, словно иссушившая все его внутренности, не заставила подняться и, вяло перебирая ногами, пройти на кухню.
Там уже вовсю хозяйничала Алена.
— А, проснулся, наконец-то, алкоголик, — с едкой иронией произнесла девушка.
Макс, ничего не ответив, взял чайник, готовясь налить себе воды.
— На вот тебе, похмелись, пьянчужка, — Алена достала из холодильника большую кружку огуречного рассола, поставив ее перед Максом. — Специально для тебя, между прочим, в магазин бегала.
Макс выпил прохладную бодрящую жидкость, почувствовав себя намного лучше.
— Благодарю, — огрубевшим от алкоголя голосом хмуро ответил он.
— Одними благодарностями ты теперь от меня не отделаешься, — своим обычным игривым тоном произнесла девушка. — На вот тебе, ешь пока.
Она поставила перед Максом тарелку густо залитых соусом макарон.
— Ох, нет, что-то не лезет ничего, — он встал из за стола.
— Жри, тебе говорят, не собаке же выкидывать! — крикнула Алена в спину уходящему Максу.
Он вернулся в комнату и обессиленно рухнул на софу. Разминувшиеся мышцы ныли уже не с такой большой силой. Закрыв глаза и положив руки под голову, Макс отходил от тяготившего его похмелья.
Еле слышно открыв дверь, в комнату заглянула Алена.
— Спишь? — проговорила девушка, юркнув на диван и ложась под бок Макса.
Тот, ничего не ответив, нежно обнял девушку за плечи.
Алена вертелась, устраиваясь поудобнее на плече Макса.
— А ты где был вчера? — спросила девушка, кладя голову на его грудь.
— В Караганде, — буркнул в ответ Макс.
— И как там, нормально? Это оттуда ты мне такие цветы принес?
— Оттуда.
— Пасиба, — проговорила девушка, нежно поцеловав Макса в щеку. — А я думала из будущего, — ехидно добавила она.
Макс приоткрыв один глаз, посмотрел на девушку.
— Ну ты же мне сказала вчера обратно в будущее катиться, — произнес он.
— Ну нет, неправда, — стала отнекиваться девушка, ласково проводя подушечкой пальца по губам Макса. — Ты все не так понял, ты слишком напрямую все понимаешь. Я тебя никуда не посылала.
Алена, приподняв голову, лукаво посмотрела на Макса. Чуть подавшись вперед, девушка несмело коснулась его щеки своими губами. Макс плавным движением провел по ее бедрам. Девушка слегка напряглась, чувствуя его ласковые руки; обжигая его своим горячим дыханием, коснулась своими губами его губ…
— Алена!! — из коридора, одновременно со звуком открывающейся входной двери, раздался грубый женский голос.
Девушка с недовольным видом спрыгнула на пол и понеслась в прихожую.
До Макса донесся их разговор:
— Слушай, Аленушка, выручай, соль позарез нужна.
— Сейчас принесу, — следом послышались легкие быстрые шаги девушки, спешащей на кухню и обратно. — Вот.
— Ой, Аленушка, спасибо, дорогая, выручила. А то собралась щи варить, а соли. как назло, нет. Ты как сама-то?
— Живу потихоньку, теть Кать, вот, сейчас в доме прибираюсь.
— Прибираешься, говоришь? — хитро переспросила Алену соседка. — Или любовничаешь с кем-нибудь? Это чья мужская обувка стоит?
— Ничья, — сердито ответила девушка, недовольная лишним вниманием, — так просто занесли.
— Да ладно уж, не говорить-то, чей взрослый человек. Уж весь подъезд только и говорит, как ты с каким-то парнем ходишь. Он сам-то откуда у тебя? — полушепотом спросила соседка.
— Откуда, не скажу, откуда. — раздраженно огрызнулась Алена. — Откуда надо. Все вы ходите, нос свой суете, нормальному человеку пройти никуда нельзя. Все, давай, теть Кать, у меня еще дел невпроворот.
Послышался звук захлопываемой входной двери.
В комнату пританцовывая внеслась Алена.
— Ну, чем дальше будем заниматься? — ныряя обратно к Максу спросила она.
— Не знаю, — глубоко зевнув ответил он.
— Я знаю, — девушка спрыгнула на пол и достав пачку олимпийских билетов, стала искать среди них подходящие.
«Так, это не то… это не то… это снова не то…» доносилось до Макса бормотание девушки, внимательно осматривающей билеты.