Я сорвалась с места, с силой открыла дверь, и быстро спустилась вниз, не смотря ни на кого. В гостиной сидели все: вожатая, девушки и Мародеры — но я искала Слизеренцев — тех, кого не должна была. Когда я утонула в этой истории? Когда посмотрела на бледное лицо Харли или ещё раньше? Когда из-за меня погибла Марта Спинетт? Чёрт, почему они все умирают? Неужели я обречена лишь на такую жизнь?
— Лили? — ошарашенно спросила Кристиан, смотря на меня во всех глаза. Да, наверное, я выглядела ужасно: спутанные волосы, смазанная косметика на лице и сжатая в руках старая фотография. Но, Мерлин, как же мне было плевать. — Стой, ты куда, это мужская спальня!
Мерс схватила меня за руку, развернув к себе, а я была готова плюнуть ей в лицо, испытывая нешуточную ярость.
— Иди к черту, Мерс, — прошипела я, и мой голос был настолько злым, что девушка испуганно отшатнулась назад, попутно подзывая к себе остальных. Но я не стала никого ждать, просто со всей решимостью побежала в комнату Слизеринцев, с которыми я просто обязана была пойти к Вайт. Только вот в комнате никого не было. Фотографии с письмами лежали кучей на столе, ящики с одеждой были вывернутыми, а на тумбочке был одинокий листок, исписанный корявым почерком.
Только попробуй пробраться в усадьбу, Эванс, и я лично отправлю тебя в ад,
Коул.
Ярость прошлась по моим венам, а лицо исказилось до неузнаваемости. Даже сейчас, когда она умирает, они требуют держаться подальше. Даже сейчас, когда я не увижу её больше никогда, они указывают, что мне делать! В этот момент я впервые почувствовала уверенность, поэтому, бросив последний взгляд на комнату, я быстро выскочила из неё и, всё ещё держа в руках фотографию, стремглав побежала на второй этаж. Кто-то что-то прокричал мне, а Джеймс, кажется, попытался о чём-то спросить. Но мне было всё равно. Настолько безразлично, что никакие неприятности, ссоры больше не интересовали меня. Я вытащила свои склянки с зельями и запихнула все медицинские принадлежности в сумку, предварительно наложив на неё заклинание. Ничего, я еще поборюсь за жизнь Харли Констанции Вайт. И ничто не станет преградой.
Когда я вновь оказалась на первом этаже и готова была выскочить на улицу, меня самым наглым образом притянули к стене мужские руки, которые принадлежали Поттеру, а Сириус, который стоял неподалеку, наложил невербальное заклинание, от чего мое тело обмякло и сползло на пол.
— Что случилось, Лили? — спросил Блэк, когда он вместе со своим другом присели напротив меня на корточки. — Ты чуть не выбила дверь в комнату Слизеринцев, да ещё и послала Мерс. Что ты творишь?
Я смотрела в их глаза, в поисках непонятно чего, и ощущала, как слезы скатывались по моим щекам. Меня так раздражало собственное бессилие, что я была готова взвыть от отчаянья. Я не могла сидеть здесь, мне нужно было срочно бежать к своему другу, но чертовы Мародеры просто не давали мне этого сделать! Рыпаться было бесполезно, ещё глупее было бы всё рассказать, поэтому я поникла. Просто взяла и перестала двигаться, уставившись в одну точку, ощущая только боль. Такую, от которой мне бы хотелось умереть вместо Вайт. Пустота заполонила каждую клеточку тела, а слезы сами собой медленно начали стекать по щекам.
— Лили, — ласково позвал меня Джеймс, аккуратно дотронувшись до руки. Но я не хотела ему отвечать, потому что воспоминания полностью убивали меня.
И я не выдержала. Резко дернувшись, я повернулась и застыла. Я смотрела в уже знакомые бездонные голубые глаза, видела ту же широченную улыбку и россыпь веснушек на лице. Её кудрявые русые волосы переливались золотом на солнце, а чересчур худые ноги выглядели как палки. Харли помахала мне рукой, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Люис поспешно подбежал к девушке, сомкнув её руки в своих.
—…что произошло?
Парень аккуратно положил Харли на землю, а потом посмотрел на меня с долей неподдельного страха и еле слышно, сухими губами прошептал:
— Эванс…ты хорошо разбираешься в зельях?
— Это же ты выиграла олимпиаду, — не выдержал Лунн, внимательно смотря на меня. — Пожалуйста, ты же можешь помочь нам.
— Нет, нет, — зашептала тихо я, пытаясь преодолеть заклинание, захлебываясь собственными слезами. Я не могла помочь. Я вообще ничего не могла. Я была настолько жалкой и беспомощной, что уж лучше и не было меня.
— Тише, Лили, тише, — я почувствовала сильную мужскую грудь, скорее всего, это был Джеймс, но мне было настолько всё равно, что клянусь, это сведет меня в могилу. Мерлин, почему я настолько слаба? Зачем мне все это? Почему я вынуждена быть здесь, когда нужна совершенно не тут? И мне хотелось кричать, так, чтобы все в ответ замолчали, чтобы они переняли хотя бы частичку моей боли, а не стояли и не пытались мне помочь. Мне не нужна была помощь, черт возьми. Я не нуждалась в вас, люди.
— Что это за дом на отшибе? Почему вы ничего не говорите о нём?
— Так это ты пыталась проникнуть в усадьбу Вайтов? Не ожидала от тебя такого, Лили. Как ты можешь вот так вот по-варварски пробраться на чужую территорию?
Голоса отдаленно звучали в голове, когда я постепенно начала понимать, что попросту теряю сознание. Всё перед глазами поплыло, а звуки внешнего мира казались мне такими далекими и странными, отчего мои руки от бессилия упали на пол. Я не должна была сдаваться, не должна была сидеть здесь, мне нужно было срочно собрать все свои силы в кулак и стремительно побежать к ней, но я не могла. Там, глубоко внутри не было ничего, что могло заставить меня сорваться с места. Я, чёрт возьми, падала. Падала так стремительно и быстро, что надежда на счастливое приземление тлела на глазах.
— Девяносто процентов популярности книги зависит от пролога, — тихо прошептала я строки из письма Харли таким охрипшим голосом, что в другой ситуации точно удивилась бы этому. — Что ж, тогда я заранее обречена на провал, Джеймс, — я подняла свои заплаканные глаза и внимательно всмотрелась в его, когда перед глазами все плыло. — Потому что наша история началась так ужасно, что её конец неизбежно не будет лучше.
— Что? — Поттер обеспокоенно сжал меня в своих руках, и впервые на его лице было такое безумие и боль. Я вновь ощутила холодные слезы, а головокружение с каждой секундой становилось все более мучительным.
— Ты…ты давно знакома с Коулом и Люисом?
— Всю свою жизнь, — тихо ответила Вайт, повернув свою голову ко мне. — Знаешь, я бы тоже попала на Слизерин.
— О чём ты, Лили?
— Констанция? Кто это?
— Это я.
— Какая история? Какая книга? Какой пролог?
— Знаешь, Харли Вайт уже давно умерла. Да, она стоит перед тобой, улыбается, доживает остатки жизни, но она мертва. Она осталась где-то в сентябре 1970 года, потому что быть той, кем ты был, в моей ситуации невозможно. И когда я попала на этот остров впервые, в убогом одиночестве, я начала вышивать на каждой одежде это имя — Констанция, потому что оно — мой спасательный круг. Это — то, что стало со мной после всех событий, произошедших в жизни.
Я вздрогнула так сильно, что сердце на мгновенье застыло в груди. Легким панически не хватало воздуха, а истерика постепенно сходила на нет.
Последнее, что я увидела, прежде чем отключилась, были пронзительные, беспокойные карие глаза.
— Поздно, — наконец проговорил он, открыв дверь, жестом подзывая меня к ней.
— Что? О чем ты? — опешила я, не понимая вообще ничего.
— Уже слишком поздно. Она умирает, Лили. Её уже не спасти.