— Сколько получится, Стен, ему много не нужно. Живёт он с родителями. Будет нормально, если сможешь платить ему как Уолли.
— Пятнадцать фунтов в неделю? — спросил Линг. — Ладно. — Потом обратился ко мне: — Машину умеешь водить?
Я, к счастью, умел. У меня уже два раза были машины, обе изношенные донельзя, я покупал их у знакомых парней, платил не больше десяти фунтов. Но сейчас последняя совсем накрылась, так что машины не было.
— Ладно, — сказал Стен, — будешь торговым представителем моего завода шарикоподшипников в Тоттенхэме. Сэм скажет, где он находится. Поезжай в понедельник к заведующему отделом.
Тут он вроде взглянул на меня с улыбкой. Внезапно зазвенели фарфоровые часы на камине, всех цветов радуги, словно сделанные из ячменного сахара. Сэм вскочил с поднятым пальцем и разразился тирадой:
— Время — враг. Мы боремся со временем в жизни, как и в беге. Полной победы не достичь никогда, но стоит добиться хотя бы частичной, мы расширяем границы возможностей человека, утверждаем наше человеческое достоинство. В воздухе мы стали летать быстрее звука. На земле вышли из четырёх минут в беге на милю. В лабораториях и в хирургии мы научились продлевать человеческую жизнь, о чём раньше и не мечтали. Придёт время, когда каждый будет сам решать, сколько он хочет жить, а двигаться мы будем не только быстрее звука, но и быстрее света. Каждый рекорд, побитый на беговой дорожке, в воде, в воздухе, — это доказательство человеческой независимости. Наступит день, когда мы разобьём все часы в мире, потому что победим время, и часы уже не понадобятся.
Работа была и впрямь курам на смех. Когда я пришёл на завод, заведующий коммерческим отделом посмотрел на меня и сказал: «Ещё один из этих, да?»
Я разъезжал на симпатичной маленькой «кортине», и вся работа заключалась в том, чтобы посещать несколько распределительных контор в разных местах Лондона. Всё можно было проделать за день или обойтись телефонными звонками, но мне полагалось заниматься делом три дня в неделю, до полудня, остальное время оставалось в моём распоряжении, то есть для тренировок с Сэмом: я то бегал, то поднимал тяжести, то делал разные упражнения, какие считал нужными.
Дома на меня стали смотреть как на чокнутого — я перестал есть мясо, а поедал всякие орехи или овощи, как велел Сэм, почти всё в сыром виде. К тому же я возвращался к вечеру таким усталым, что мне не хотелось уходить из дома, хотя раньше я всегда куда–нибудь намыливался с парнями — в кегельбан, в кабак или кафе, а по пятницам и субботам — на танцульки. Тренировка в клубе была ерундовой: Дес Томпкинс, видно, решил — пусть всё идёт само собой, ведь забеги я выигрывал. Мама была слегка встревожена. Однажды она спросила: «Не слишком ли ты увлёкся, Айк? Стоит ли игра свеч?»
Я ответил: «Думаю, что стоит». Хотя, по правде говоря, сомнения были. Но они исчезли, когда я впервые пробежал милю за четыре минуты.
— …Айк Лоу, восемнадцатилетний милевик, выступает в Уайт–сити уже второй раз; он завершает круг в отличном состоянии и с большим запасом сил. Время на этом и на последнем круге мы сообщим потом; скажем только, что на последнем круге зафиксировано 58.2 — не рекордный, но довольно быстрый бег. И вот Айк Лоу, высокий представитель в Хекни, бежит очень ровно, оставаясь на пятом месте. Что скажешь о его беге, Уоллес?
— Очень ровный, лёгкий бег, Дерек, очень ритмичный; длинный шаг, сильное, экономичное движение рук. Бежит очень собранно. Многообещающий спортсмен.
— Впереди американец Гэтц из Сан — Хосе, он в этом сезоне уже выходил из четырёх минут в беге на милю, фаворит на этой дистанции, за ним француз Лерош, потом наш Макалистер, всегда показывающий хорошие результаты в соревнованиях, за ним крохотный угандец Ихуру, полный энергии полицейский капрал, отец одиннадцати детей, а уж за ним Айк Лоу Хекни…
Какая медленная дорожка, каждый шаг даётся с трудом. Хорошо, хоть за поворотом слышишь приветствия толпы, всё–таки подбадривает… Пробегая мимо старины Сэма, услышал его слова: «Так держать. Оставайся вместе со всей четвёркой». Я чувствую себя хорошо. Как он и обещал. Готов лететь, у меня будто крылья выросли. Хоть сейчас делай рывок и выходи вперёд… Нет, надо дождаться колокола. После колокола — рывок, так он велел. Обойти всех. И этого чёрного крошку. Вон как подпрыгивает, есть на что посмотреть. И большого янки. В жизни не бежалось так легко; спасибо Сэму. Чёрный крошка забеспокоился, сразу видно — вон как двигает плечами: хочет обернуться, но не может. Ничего, пусть уйдёт чуть вперёд. А длинный янки лидирует, ему на всех наплевать, уверен, что хоть пешком пойдёт всё равно его никто не догонит; ну это мы посмотрим… А на этом повороте толпа будет подбадривать? Вот здорово, сразу сил прибавляется. Колокол! Сэм и Дес Томпкинс что–то там кричат, хотя мне делать рывок только за полкруга до финиша.