Хампстед — Хит. Послеполуденные часы в начале сентября.
Осень ещё не наступила. Деревья по–прежнему тёмно–зелёные. Солнце светит мягко, небо слегка затуманено.
Словно пилигрим или кающийся, Айк Лоу всходит на вершину небольшого холма и оглядывает лесопарк. На нём светло–голубой шерстяной, с открытым воротом свитер, который надет на другой — тёмно–бордовый, под горло. Синие брюки по моде узки, без отворотов. Завершают туалет чёрные туфли–мокасины.
Вдалеке из–за кустов появляются три крошечные фигурки в белом. Айк наблюдает за ними — они то исчезают, то вновь видны и становятся всё крупнее. На них трусы и майки, один — седовласый, второй — брюнет, третий — блондин. По мере их приближения Айк всё больше нервничает. Заложив руки в карманы, он поворачивается налево, направо, не решаясь пойти им навстречу. Наконец решительно распрямляет плечи, не вынимая рук из карманов, демонстративно замирает и ждёт.
Трое мужчин продвигаются вперёд неравномерно. То блондин, то брюнет ускоряют бег, словно за ними гонятся, потом один догоняет другого. Седовласый бежит с постоянной скоростью, двое замедляют темп, чтобы позволить ему себя догнать.
На расстоянии нескольких сот ярдов их уже можно узнать. Седовласый — Сэм, он загорелый, жилистый, худой и стройный. Брюнет, самый высокий — Том Берджес, стайер, на его лбу появились морщинки, лицо напряжено, будто что–то не ладится, а он не знает что. Блондин, Ронни Блэк, — барьерист международного класса.
На лице Айка — сильное волнение, глаза прищурены, рот чуть искривлён, но голову он держит высоко, словно часовой, которому приказано не покидать пост даже под огнём. Бегуны ярдах в двухстах внезапно поворачивают направо. Айк открывает рот, будто хочет их окликнуть, но не произносит и звука.
Голос Сэма хорошо слышен: «Том, рывок!»
Том Берджес послушно спринтует.
С лица Айка медленно сходит напряжение, уступая место удовлетворению. Он похож на человека, который сознательно подверг себя риску, испытанию, но в итоге всё обошлось. Он делает несколько шагов по склону, но внезапно поворачивается в сторону бегунов и бежит за ними, не вынимая рук из карманов, двигается длинными, лёгкими, мощными шагами.
Сэм. Хорошо, стоп! Ронни!
Ронни Блэк спринтует.
Айк вдруг вынимает руки из карманов и тоже спринтует, проносится мимо Сэма, не глядя на него, обгоняет Тома Берждеса — тот улыбается, наблюдая за ним с удивлением. Айк догоняет Ронни. Блэк оглядывается с таким же удивлением, спотыкается, Айк, пробегая мимо, хлопает его по плечу и останавливается.
Айк. Порядок, Рон?
Блэк не отвечает, только тяжело дышит. Сэм и Том, придя в себя, бегут к ним. Молчаливая встреча. Айк смотрит на всех троих с некоторой бравадой, но дружелюбно. Ронни Блэк разглядывает Айка с удивлением, Том держится настороженно, Сэм со странной кривой усмешкой слегка кивает, всем видом показывая, что ждал такого возвращения. Но вот Айк и Сэм стоят друг против друга. Выражение лица Сэма не меняется, Айк же взвинчен и смотрит как бы вызывающе, словно виноватый и непослушный ребёнок.
Айк (наконец). Решил прийти повидаться.
Сэм только кивает, всё так же улыбаясь.
Айк. Хотел посмотреть, как вы тут.
Сэм. Я знал, что ты вернёшься, Айк.
Айк. Знал?
Сэм. Но ты не знаешь, возьму ли я тебя назад.
Айк хочет что–то возразить, но молчит.
Сэм. Ты испытал на себе прелести интервальной тренировки, пытался тренироваться самостоятельно, а теперь вернулся ко мне. Ты вернулся, потому что я тебе нужен, ты понял, что я один знаю, что нужно тебе (его голос звучит всё громче), только я могу вдохновить тебя на то, чтобы ты превзошёл сам себя. Только я могу дать тебе шанс победить на Олимпиаде, — достичь вершины карьеры любого спортсмена. Ты сам пришёл ко мне…
Айк (как бы нехотя). Я ничего такого…
Сэм (непреклонно). Но готов ли я вернуться к тебе? После того, как ты меня бросил, предал. Публично меня критиковал, осуждал.
По мере того как он говорит, слова его звучат всё более язвительно, он сам себя разжигает.
Сэм. Над моими идеями насмехались. Мои методы тренировок, благодаря которым ты стал таким, какой есть, осмеивали. Над ними издевались маньяки и шарлатаны, самозванцы, которые разрушают талант, утверждая, что они якобы его развивают.
Сэм поворачивается к Тому Берджесу и Ронни Блэку, которые смотрят на Айка с презрительным упрёком, как верующие на ренегата.
Сэм. Что мне ему сказать? То, что он заслуживает, на что я тысячу раз имею право? Послать к чёрту? Пусть хлебает, что он сам заварил: растраченный талант, рухнувшие честолюбивые замыслы? Что ему сказать?