— Что нужно от меня, господин? — поймал мой взгляд самурай и быстро поправился. — То есть Алекс.
— Уже лучше. Ты в свое время массово вырезал бандитов, так? Мне нужна вся информация о «Греческом Братстве», что у тебя есть. Места, имена, схемы действия.
— Могу я спросить зачем?
— План Б, — пояснил я. — Если не выйдет с листом Тали, то наш следующий лучший вариант — преступность. Деньги-то они нам отмоют, но…
— С ними опасно работать, — сверкнул глазами самурай. — Это не люди. Звери.
Я кивнул.
— Согласен. Поэтому это и план Б. Еще вопросы?
Рью отрицательно покачал головой. Я знал, что вести дела с бандитами ему не по душе, но он признал мое лидерство и больше спорить не стал.
— А ты что будешь завтра делать, босс? — простодушно спросил Семен.
— Первым делом загляну к жрецам Асклепия, — хмыкнул я и покачал сломанной рукой из стороны в сторону. — Надо решать эту проблему. Даже лучше сегодня, как приедем. А завтра…
Я огляделся по сторонам. Раньше очень просторный фургон теперь был забит до отказа. Оружие, патроны, гарнитура, какие-то драгоценности, которые притащил со склада Семен, чемодан с двадцатью пятью миллионами евро.
Потом глянул сначала на нереиду, потом на опоясанного перевертыша и наконец на изгнанника Великого Дома Японии…
И улыбнулся. Широко, как давно уже не улыбался.
— А завтра я схожу в школу. Давно пора.
Глава 4. Бездна
Камень взлетел в воздух, а затем упал в широкую ладонь. Снова взлетел. И снова упал обратно.
— Владыка? Тебя что-то тревожит?
Аид перестал подбрасывать матовый осколок и задумчиво посмотрел на мужчину перед собой. В возрасте, но хорошо сложенный. Черные волосы, умные карие глаза и нечёсаная борода. Одет в зеленую тунику, на ногах и поясе стальные кандалы.
Прошло три тысячелетия, а царь Коринфа ни на йоту не изменился. Впрочем, в Тартаре мало что подвержено изменениям. Особенно заключенные.
— Думаю о смысле жизни, — честно признал бог и задумчиво откинулся назад на скамье. — И понимаю, что он от меня ускользает. Моя работа бесконечна. Старые проблемы, — он покосился на камень в руке. — Никуда не уходят. А новых все больше.
— Смотрю, Владыка, сегодня настроение у тебя хуже некуда, — покачал головой Сизиф и привалился спиной к потрескавшейся каменной стене. — Но если ты хочешь поговорить о бессмысленной работе, то мы с Таном всегда к твоим услугам.
Царь позволил себе короткий смешок.
— У нас в этом деле богатый опыт.
Против воли Аид улыбнулся.
Сизиф каждый божий день был вынужден закатывать вверх по склону огромный камень, только чтобы смотреть, как тот падает обратно. Раз за разом. И так до скончания времен.
Суровое наказание.
Но бывший царь Коринфа отнесся к нему с юмором. Развивал выносливость, придумывал книги и пел песни. Даже назвал камень Таном, в честь Танатоса, бога смерти. Чтобы того позлить, не меньше.
Сработало отлично. Танатос и так не выносил мужчину за то, что он умудрился заключить его в цепи, а теперь и вовсе его игнорировал. Чему Сизиф был только рад.
Изначально Аид отнесся к царю скептически. Но каждый раз путешествия по Тартару, он замечал мужчину за веселой песней и философским разговором с самим собой и… Его интерес рос.
В Подземной Царстве редко можно встретить оптимиста. Как-никак, весь смысл оптимизма — надеяться на лучшее и с надеждой смотреть в будущее — не очень работает, когда ты уже мертв.
Когда твое «будущее» определено.
А тут был он. Заключенный Тартара. Самого холодного, самого темного места во все вселенной. Места, где обитают самые отвратительные и изуродованные души. Где, любой теряет надежду.
Любой, кроме Сизифа.
Сложно было не заинтересоваться. Сначала их разговоры были короткими. Аид прекрасно помнил, как хитроумный царь обманул его один раз, и не собирался повторять своей ошибки. Но шли годы, десятилетия, и ничего не происходило.
И к какой-то момент любопытствующий бог не выдержал и напрямую задал вопрос. «Хочет ли он, чтобы наказание отменили? Оставить Тартар за спиной и перейти в Элизиум. К героям, поэтам и хорошей жизни?»
На что Сизиф немного подумал и ответил:
«Пожалуй нет, Владыка. Столько времени прошло. Теперь это мой дом. Я к нему привык. Да и не думаю, что мне разрешат взять с собой Тана». Он тогда еще хмыкнул и погладил камень по гладкой поверхности. «Без него мне будет скучно. И тем более, Владыка. Если я перееду на Елисейские поля, то лишусь наших с тобой небольших бесед. А мне бы этого не хотелось».