То есть на нас работало идеально. И как нам через него пробраться?
— Прошу, — девушка отодвинула в сторону кусок забора и, взглянув на наши вытянувшиеся лица, ядовито усмехнулась. — Ну или вы всегда можете повернуть назад.
— И остаться без приза? Мечтай.
Сначала Рью, потом я нырнули в проход. Мы не торопились, двигаясь аккуратно, чтобы не задеть сетку под напряжением. Как-никак, не все здесь потомки Зевса, чтобы не бояться электричества.
И вот наконец, спустя еще несколько коротких пробежек по пересеченной местности мы оказались на месте. У самого подножия горы Ворос.
Я задрал голову и громко присвистнул.
— А знаешь что? Внушает.
Крутая скала, шириной примерно в полкилометра, если не больше. Ни мелких тропинок, ни удобного подступа — просто серый отвесный монолит, на котором можно было только изредка заметить ростки можжевельника и зеленого мха.
— Наклон около семидесяти пяти, — прикинул самурай, ладонью закрывая лицо от солнца. — Высота… Метров сто?
— Я бы сказал сто десять.
— Сто двадцать восемь, — поправила нас Кира и застегнула ремень на поясе. — Что, отряд? Испугались?
Я закатил глаза.
— Аж поджилки дрожат. Готовься, красотка. Ты идешь первой. Я второй, Рью замыкает.
Ее губы расплылись в пошловатой усмешке.
— Что, нравится вид снизу?
— Твоя задница в латексе? — хмыкнул я в ответ. — А то ж. Еще как. Да и когда ты будешь падать, сверху смотреть приятнее. Вот, держи, — я протянул ей конец веревки, которую девушка ловко продела сквозь крепление на поясе.
В реальности же, Кира шла первой по двум причинам. Первая — в нашей группе она самая легкая. А значит, если мисс саркастичная аристократка действительно сорвется, то нам с Рью будет гораздо проще ее удержать.
А во-вторых… Тут девушка активировала ярко-желтый Символ… Во-вторых, ни я, ни Рью не могли конкурировать с «Бетой» в плане грубой силы. А значит та сможет вбивать скальные крюки в трещины без помощи молотка.
Ну и ладно. Признаю. Задница у нее что надо.
Через пару минут тросы были готовы, карабины проверены два раза, а страховка туго затянута. Если мы что и забыли, то… То сделать ничего уже было нельзя.
Пора было начинать подъем.
Первые двадцать метров дались без особого труда, и по большей части это заслуга Киры. Девушка словно рысь прижималась к отвесной скале, шестым чувством подмечая уступы и узкие трещины для страховки.
Немалую роль, еще сыграл тот факт, что мы — за исключением Рью, но у него и так ловкости, как у кошки — были «белыми». И там, где обычный человек не может карабкаться вверх, упираясь локтями и коленками с гранитовый, мокрые от росы стены… Мы могли.
Но чем дальше наша дружная команда продвигались вперед, тем сложнее становилось. Опаснее. Уступов становилось все меньше, да и те, так и норовили выскользнуть из-под ладоней.
Погода заметно испортилась. Теплое утреннее солнце заволокли темные тучи, а в лицо бесконечными порывами бил холодный северный ветер, от завывания которого становилось по-настоящему неуютно.
— Аккуратнее, блин! — рявкнул я, когда мне в лицо прилетели мелкие камешки. Подарок Киры, не иначе. От неожиданности я дернулся вбок, и только кусок скалы под правой ногой позволил мне сохранить равновесие и не сорваться в пропасть.
— Еще немного, слабак, — усмехнулась сверху Кира. — Почти у финиша.
Усмешка, кстати, вышла довольно жалкой. Красотка в кожаном костюме заметно сдала и карабкалась гораздо медленнее, чем еще какие-то десять минут назад. Но в то же время, она была права. Нам оставалось преодолеть жалкие метров двадцать, и мы наверху.
Как вдруг…
— Кри-и-и-и!
Я автоматически прижался к скале и завертел головой, пытаясь обнаружить источник звука.
—..ри..фо, — прошептала сверху девушка и до крови закусила губу.
Ветер ударил мне в лицо, отчего я рассвирепел еще больше.
— Думаешь мне слышно?! Попробуй еще раз!
— Это Грифон, Алекс! — Ее лицо заметно побледнело. — Это боевой клич молодого грифона!
— Звучит, хреново. Это же хреново, да?
— Еще как, — хмыкнула Кира, постепенно приходя в себя. — Мега хреново.
— Господин! Справа.
Голос Рью буквально звенел от напряжения. Я резко повернул голову и замер.
Из-за правого склона показался он… Могучее создание с туловищем заматеревшего льва и головой орла. Размах белоснежных крыльев достигал десяти метров, если не больше. Завершали образ бритвенно-острые когти на передних лапах и круглые янтарные глаза, в которых я даже с такого расстояния сумел разглядеть ровно одну эмоцию.