Звонкая тишина повисла над поляной для тренировок. Даже неугомонный учитель в лице Рейчел замолчал, затаив дыхание. Стрела пролетела гораздо дальше своих предшественниц и вонзилась в самый край круга, играющего роль цели.
— Ну, наконец-то, — с облегчением произнес Рин, с пренебрежением откидывая лук прочь. — Вот теперь тебе, дорогуша, точно не поздоровится.
Он вальяжно подошел к стенду с холодным оружием и, с видом знатока, стал перебирать разнообразные мечи, ножи и клинки. Я с интересом подошла ближе, была здесь, конечно, и бутафория, но мое внимание привлекло настоящее оружие.
— Умеешь драться? — заметив мой интерес, спросил Рин.
— Я не мастер, но владею, — не отрывая горящего взгляда от лезвий, кивнула я.
— И когда ты успела? — удивленно воскликнула Рейчел.
— Дядя учил. Правда, мама не одобряла холодное оружие, поэтому я скоро бросила это дело.
Рин наконец отыскал нужные мечи и кинул один из них мне, милосердно бросив Рейчел:
— Живи пока.
И вот тут-то и началось самое интересное! Люблю это твердое ощущение меча в руке, сразу чувствуешь себя втрое сильнее. Рин оказался настоящим профессионалом, чему я была приятно удивлена. Как выяснилось позже, этому искусству его, как и Ройса, начали обучать с раннего детства. Время пролетело незаметно за поединком. Рейчел периодически подбадривала меня, как свою спасительницу, громкими выкриками и всячески подначивала Рина, когда тому удавалось выбить оружие из моих рук.
Уставшие, но довольные, мы наконец присели отдохнуть. Мое сердце учащенно билось, ощущение свободы и полета пока не прошло.
— Ох, сегодня же еще ночь Ритуала, — со вздохом вспомнил Рин. — Так не хочется! Старшие опять будут пересказывать одни и те же истории по сто раз. Я уж молчу про танцы и песни.
— А мне нравится эта традиция, — сердито возразила Рейчел. — Всегда такая атмосфера уютная в эту ночь.
— Но не каждый же раз одно и то же! — откинувшись на спинку сидения, ответил Рин.
— А что это за ночь Ритуала? — заинтригованно поинтересовалась я.
Рейчел лукаво улыбнулась и покачала головой.
— Не хочу рассеивать неизвестность. Пусть для тебя все будет неожиданностью. Могу только сказать, что эта ночь из года в год повторяется. Местная традиция.
***
К вечеру, казалось бы, совсем пустующий городок вдруг ожил. Все его обитатели наконец покинули свои дома, толпой стекаясь к большой поляне возле самого леса, на которой древесные нимфы уже разожгли костер. Рейчел с предвкушением улыбалась, глазея по сторонам и, периодически указывая на кого-либо, рассказывала о местных жителях.
— Смотри! Это наша легенда! — с воодушевлением поделилась она, смотря на громоздкого пожилого мужчину с суровым выражением лица. — Уверена, он еще поведает сегодня о своих подвигах.
Потом она резко переключалась на кого-то другого, бесконечно тараторя так, что, в конце концов, я просто запуталась и перестала вникать в суть ее слов, лишь кивая в ответ. Мимо нас тихо прошествовала процессия из четырех странных на вид ребят. Они не обратили на нас абсолютно никакого внимания и молча уселись на поваленные стволы деревьев, выполняющих роль сидений.
— Это наши "отшельники", — тихо произнесла Рейчел. — Они никогда не показываются на людях кроме ночи Ритуала. Странные ребята. Я даже не знаю, как их зовут.
С другого конца поляны подошел Рин и, издали кивнув нам, сел на ближайшее свободное место. Древесные нимфы начали тихо напевать старый мотив какой-то песни, которую подхватили некоторые, сидящие у костра.
— Смотри! — вдруг переполошилась Рейчел. — Это наш новенький. Питер.
Я обернулась на невысокого парня с ежиком русых волос. Юноша медленно, даже слегка застенчиво продвигался среди уже изрядно пополнившейся компании. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке.
— Питер появился здесь незадолго до тебя, — шептала мне на ухо Рейчел. — Говорят, сын бога путешественников, Гермеса. Только он все время молчит! Рин говорит, что странный тип, но, я считаю, он здесь неспроста появился. Может, случилось что?
— Ну, так познакомилась бы с ним, — пожала плечами я. — Заодно поддержала б человека.
Девочка стушевалась и ничего не ответила, лишь продолжая наблюдать за юношей. Я проследила, как тот неловко уселся на пень рядом с нами и слегка улыбнулся Рейчел и мне, заметив, что мы за ним наблюдаем. Девочка с удивлением в глазах обернулась на меня.
Тут на поляну выбежало несколько детей, весело размахивая руками и бросая что-то в огонь. Точнее, это я их вначале приняла за детей. Присмотревшись к их не по-детски взрослым лицам и острым коготкам на маленьких пальчиках, я с удивлением поняла, что это ордикалы. Раньше при рождении каждого младенца приносили к этим загадочным существам, чтобы те сложили пророчество дальнейшей судьбы малыша. Но, зачастую получая предвещание неминуемой беды, несчастные родители винили во всем ордикалов, говоря, что маленький народец нарочно проклял их дорогое чадо. Начались гонения. Как когда-то в средневековье инквизиция жгла ведьм, начались массовое сжигание этих беззащитных существ. Но, видно, некоторым все же удалось спастись в Тайном поселении.
— Начинается самое интересное, — быстро шепнула мне Рейчел, с горящими от восторга глазами глядя на своеобразный танец ордикалов.
Древесные нимфы, так же кружась вокруг поляны, затянули древнюю, пробирающую до мурашек песню, слова которой слились в едином потоке так, что разобрать их было невозможно. Ордикалы одновременно подбросили в и без того огромный костер какой-то порошок, так, что языки пламени тут же взвились к небесам. По поляне прокатился восторженный вздох. И вдруг все замерло. Сгущающуюся тишину пронзал лишь треск поглощающего все костра. Я в испуге оглянулась, но вокруг никто не шевельнулся.
— Что происходит? — шепнула я Рейчел, но девочка, как и все остальные, остекленевшим взглядом смотрела в пламя.
Вдруг костер заполыхал еще ярче, привлекая мое внимание, и я ошарашено поняла, что языки пламени скрывают за собой видения. Было сложно разобрать что-либо в ослепительном блеске огня, но я услышала звук собственного испуганного голоса:
— Я не хочу уходить!
По спине пробежал холодок, в огне мне мерещилась какая-то подземная река, побледневшие лица друзей. Какая-то женщина с темными волосами и заплаканным лицом и, наконец, монета. Старый обол Древней Греции…
Подул сильный ветер, вернувший звук и движение. Все вокруг ожило и взорвалось шумом голосов. Я глянула на Рейчел, та, задумавшись, смотрела в одну точку. Питер позади нее тоже был ошарашен, его безумный взгляд блуждал по поляне, словно юноша пытался осознать что-то.
— Что это было? — чуть осипшим голосом наконец спросила я.
— Предсказания, — тихо ответила Рейчел, начиная понемногу выходить из состояния шока. — Каждый видел то, что предназначалось ему.
— А… А ты что увидела? — пытаясь понять, что так напугало подругу, поинтересовалась я.
Рейчел лишь уныло покачала головой, давая понять, что это личное. Я вздохнула, сама пытаясь заглушить отголоски своего видения, крутящиеся в голове. Все-таки не зря я всегда сторонилась гаданий и предсказаний на будущее. Уж пусть лучше что-то страшное происходит мгновенно, иначе ведь буду каждый раз с ужасом думать о завтрашнем дне, ожидая от него беды. Голоса на поляне стали затихать, я осмотрела лица сидящих и поняла, что многим предвиделось нечто хорошее, потому что они счастливо улыбались.
— Знаешь, до этого года пламя открывало мне всегда только хорошее, и я знала, что могу спокойно жить весь следующий год, но сегодня… — вдруг поделилась со мной Рейчел. — Я видела реакцию Рина с Ройсом, твою, еще пары ребят. Никогда на этой поляне еще не было столько испуганных лиц.
У меня мурашки побежали от ее слов. Взглядом я поискала братьев, но увидела только печального Рина. Место рядом с ним пустовало, Ройс покинул поляну.
Ордикалы исчезли так же внезапно, как и появились, древесные нимфы в растерянности оглядывались, словно не понимали, что им дальше делать.