— Вас вызывает подполковник Сергеев, — пилот, что нас встретил, переключил видеосигнал на центральный монитор и я встретился взглядом с подполковником.
Ничем не примечательный тип, лет сорока с небольшим. Больше администратор, чем вояка, на внешности этот факт тоже отражался.
— Капитан Хаппельмайер, — представился я, одним глазом наблюдая за «пастью» взлётно-посадочной палубы.
— Рад видеть, капитан, — ответил Сергеев. — Мы зафиксировали некоторую активность на «Одине». Имейте ввиду. При этом сканирование до сих пор не выявило никакой биологической активности.
— Ясно, подполковник.
— Что вы сейчас видите?
— «Один» нас встречает. На взлётно-посадочной палубе светятся аварийные огни. Сейчас как раз наблюдаем.
— Вот я про это же и говорю. Пять минут назад яхта была совершенно неактивна. Так что будьте осторожны, капитан.
— Постараемся.
— Как там мой капитан?
Я оглянулся на Марго. Зрелище тёмного корабля с тускло-красной «пастью», похоже, заворожило и её.
— Капитан Винсент рядом.
— Хорошо. Пусть включит постоянную связь и не выключает её до конца операции.
— Это стандартный протокол, подполковник.
— Я знаю, но нужно ведь напомнить, — усмехнулся Сергеев. — Тоже стандартный протокол.
С Сергеевым я знаком мало. Засел он на космодоке давно и редко выбирался на поверхность Олимпика. На орбитальной станции можно жизнь прожить, никуда не выходить и не вылетать, чем подполковник и пользовался. Космодок стал для него родным домом. Вживую мы встретились только однажды, когда я впервые прилетел на Олимпик по распределению. Сергеев тогда был майором, вторым лицом службы безопасности. На первый пост продвинулся недавно, как раз, когда Марго ушла на космодок.
Зрелище вхождения челнока в корабельный док может приесться разве что пилотам. На записях уже не тот эффект. Вот когда вживую, тогда да, завораживает.
У нас ситуация вообще получилась уникальная. Обычно корабли сияют разноцветными огоньками. Что-то наподобие подлёта к космодоку. Здесь же только аварийное освещение. Жуть. Завораживающая жуть.
— Что с силовыми полями? — спросил командир экипажа, как только связь прервалась. Ему пришлось наклониться чуть вперёд, я загораживал собеседника.
— Основное не работает, — ответил второй пилот.
— Дам сигнал, на всякий случай. Мало ли.
Силовые поля на судах — вещь необходимая, служит для защиты от мелких метеоров, коих в космосе неисчислимое множество. Поле обволакивает судно этаким шаром, и глазу заметно только в момент соприкосновения с каким-нибудь предметом. Оно способно задержать, отбросить в сторону или уничтожить объект размером с футбольный мяч. Камешки побольше обычно либо расстреливаются на расстоянии автоматическими пушками, дробя те на мелкие кусочки, либо просто корректируется курс корабля. Если вдруг большой метеор прорвётся сквозь заградительный огонь, он способен пробить и силовое поле, правда, при этом его хорошо деформирует, а то и расколет на несколько мелких камней. Конечно, всё зависит от размера камня. Так же и в нашем случае — задержать нас силовому полю не хватит мощности — челнок, все ж, крупный объект. И даже под заградительный огонь не попадем: в этом случае работает независимый сигнал «свой-чужой», но обшивке может прийтись не сладко.
«Один» вырос, навис над нами, не хуже чудовища с раскрытой пастью. Ещё пара минут, и челнок влетел внутрь взлётно-посадочной палубы. Множество аварийных ламп с тусклым красным светом вызвали очередное нашествие мурашек. Наверное, у меня просто воображение разыгралось. Казалось, мы попали в чужое пространство, жуткое параллельное измерение, откуда нет выхода.
Пилоты развернули челнок пузом к потолку, теперь он стал полом. Пара посадочных площадок, десятки кругляшей поменьше — «стойла» спасательных шлюпок.
— Шлюпками не пользовались, — тихо проговорила над ухом Марго. — Смотри, Крис, никто не покидал борт «Одина».
— Вижу. Пойдём лучше готовиться к выходу.
Пилоты направили судно к ближней посадочной площадке. Не будем им мешать.
Глава 4 На борту «Одина»
Челнок подплыл к ближайшему посадочному кругу, выпустил шасси и аккуратно сел. Автоматика площадки сработала мгновенно. Поверить в то, что «Один» мёртв, было затруднительно.
— Готовимся к выходу, парни! — отдал команду лейтенант и пристегнул маску к шлему.
Спецназовцы сделали то же самое. Шмалик помог Марго, на что капитан благодарно кивнула. Отличить от остальных её теперь можно разве что по росту и отсутствию нашивки с именем на рукаве.
Большой круг перевернулся, и челнок оказался в обширном отсеке, заполненном готовыми к старту спасательными шлюпками, похожими на остроконечные пули. Тусклый красный свет освещал отсек также, как и взлётно-посадочную палубу.
Комментариев ни со стороны пилотов, ни с космодока не последовало, как будто именно такого отношения стоило ожидать от пустого корабля. Значит, промелькнула мысль, защита от космического вакуума на корабле работает.
— Включаем защиту от внешней среды, — сказал Уорик и, подавая пример, включил еле заметный прибор на поясе.
По одежде и шлему хаотично пробежались быстрые короткие молнии. Всё, защита включена. Недавнее изобретение ученых мужей из метрополии, недорогая, но весьма полезная штука. Используеся, в основном, военными и спасателями. Вокруг человека образуется тончайшее силовое поле, способное остановить разве что молекулу. Что-то крупнее проходит насквозь. Парням в разных ситуациях приходится работать, иногда в настолько враждебной среде, что контакт с кожей, даже прикрытой одеждой и экипировкой, приводит к неприятностям.
Воздухом организм обеспечивает маска. Система фильтров и немного «умной» электроники пропускает воздух в нужной пропорции, чтоб не задохнуться или получить кислородное отравление, и задерживает всё остальное. Со скафандром не сравнить, ведь прибор рассчитан для работы в атмосфере. Скажем, если бы не сработал механизм посадочной площадки, нам пришлось бы воспользоваться скафандрами, обязательно присутствующими в челноке, и пробираться в основные отсеки корабля хитрыми путями. К счастью, повезло. Или наоборот, как посмотреть.
Пилоты не торопились открывать люк, нам пришлось подождать пару минут. Уорик оттеснил нас с Марго в тыл, так что я сверлил больше спины спецназовцев, чем вот-вот готовый открыться люк.
Наконец, приборы определили, что за бортом пригодная атмосфера и люк открылся. Спецназовцы высыпали из челнока, рассредоточились вокруг трапа, беря на прицел все возможные подозрительные места. Мы с Марго покинули челнок последними, люк закрылся сразу за нами, оставляя нас один на один с неизвестным.
— База, — сказала Марго, осматриваясь вокруг, — мы на месте. Начинаем выдвигаться к мостику.
Сверившись с маршрутом на планшете, Марго немного огляделась и направилась к ближайшему выходу из ангара.
— Не спешите, капитан, — остановил её Уорик. — Первыми пойдут мои ребята. Гравз! Шмалик! Вот им маршрут покажите.
Марго выполнила просьбу. Спецназовцы едва взглянули на схему.
— По ближайшей лестнице добираемся до третьего этажа, — Шмалик пожал плечами, — Ничего сложного.
— На кораблях это называют палубами, умник, — пихнул его в бок второй боец.
— Пусть будут палубы. В общем, дальше идём по коридору до мостика.
— Учтите, — сказала Марго, — палуба, где нам придётися идти, предназначена для развлечений.
— Другие маршруты? — спросил лейтенант.
— Этот самый короткий.
— К тому же, — добавил я, — нужно будет подниматься или спускаться по аварийным лестницам. Не хотелось бы.