Олимпионик из Ольвии
Олимпионик из Ольвии
Пролог. Снова сенсация?
В высоком густо-синем небе пухлыми ватными комками неподвижно висят маленькие одинокие тучки. Между ними плавно, будто в замедленной киносъёмке, кружит орёл. Что заставляет его вот уже битый час делать круг за кругом, сказать трудно. То ли он таким образом наслаждается простором и свободой, то ли высматривает с высоты в сухой порыжелой траве суетливого суслика или неосторожного бабака. А возможно, орёл пытается понять, что делают эти странные существа, которые называют себя людьми, — понарыли каких-то ям и, будто кроты, ковыряются в них с утра до вечера.
Если это действительно так, если орёл кружит из любопытства, то ему следовало бы опуститься пониже, и тогда он, возможно, понял бы, что это не просто ямы, а раскопы. Люди же, которые в этих раскопах бережно разгребают землю, выискивая в ней глиняные черепки и мечтая о настоящих больших находках, — археологи. Точнее будет сказать, будущие археологи, поскольку пока что они всего лишь студенты археологического отделения исторического факультета столичного университета. И производят эти студенты раскопки Теменоса[1] античного города Ольвия[2], что на древнегреческом означает «счастливая».
В одном из таких раскопов, который значится под номером восемь, — яме, метров этак три на четыре и до полутора глубиной, — двое: Тимур Иванченко, загорелый до сизой черноты юноша лет двадцати, вся одежда которого состоит из протертых джинсовых шорт и дырявой соломенной шляпы, так называемого брыля, и девушка с короткой толстой русой косой и большими серыми глазами на круглом и тоже загорелом лице. Облачение девушки — зовут её Оксана Гуськова — побогаче: неопределённого цвета шорты, белая футболка и некогда бывшая белой детская панамка.
— И чего бы я столько кружил на одном месте? Как ему не надоест? — в который раз взглянув из-под ладони вверх, удивляется Тимур. Спустя какое-то время он обращается к девушке: — Как ты думаешь, Оксана, сколько живут орлы?
— Не знаю… — пожимает плечами та. — Кажется, тридцать лет. А может, и все сто… Зачем это тебе?
— Да вот… подумал… А что, если этот орёл летает здесь вот так… тысячу лет. А может, и все две тысячи. Представляешь, сколько он мог видеть на своём веку! — в голосе Тимура появляются вдохновенные нотки. — И сколько он мог бы рассказать нам интересного! Возможно, этот орёл видел, как вот нас с тобой, древних ольвиополитов[3]. А это значит, что он должен знать, что и где лежит здесь под землёй…
— Фантазёр ты, Тимка! — снисходительно улыбается Оксана, сверкнув двумя ровными рядками ослепительно-белых зубов. — То ты уверяешь, что найдёшь древнегреческую статую. К тому же непременно работы Фидия[4] или Праксителя[5]… То хочешь, чтобы орёл рассказал тебе, что он видел здесь две тысячи лет тому назад.
— За орла ничего определённого сказать не могу, — рассудительно отвечает на это Тимур. — А вот статую я найду непременно. Иначе зачем бы я тут колупался в земле? Ради вот этих черепков? — Тимур указывает кивком головы на несколько обломков красной керамики, аккуратно сложенных посреди раскопа. Но тут же, перехватив осуждающий взгляд Оксаны, спешит «сдать назад»: — Хотя и эти… черепки — свидетели старины, то есть ценные находки. Но я всё равно должен найти что-то такое, чтобы… чтобы все ахнули. Понимаешь? На меньшее я не согласен.
— Как говорится в таких случаях: дай бог нашему теляти волка поймати.
— Откуда это?
— Даля[6] почитываю.
— То, что ты почитываешь Даля, — это хорошо, а вот то, что не веришь товарищу, да ещё пытаешься подначить его, — плохо. Не к лицу это такой…
Продолжить Тимуру его обличительную речь, а тем более дать на неё ответ Оксане не приходится, потому что неподалёку, чуть ли не над их головами, слышится по-детски тоненький, дребезжащий голосок:
— Эге-ей! Братцы-кротики! А вылезайте-ка из своих исторических нор, да пойдём обедать!
И вслед за этим над восьмым раскопом появляется голова владельца этого голоса, профессора археологии Ивана Ивановича Гребешкова — щуплого человечка с задорно, по-суворовски торчащим кверху реденьким белым хохолком на голове и такой же белой, воинственно нацеленной вперёд бородкой.
— Как дела? — интересуется профессор.
— Да вот… — неохотно показывает на небольшую кучку битой керамики Оксана. — Одни черепки…
1
Теменос — священный участок, посвящённый определённому божеству. Считалось, что, находясь в Теменосе, человек может почувствовать присутствие этого божества.
2
Ольвия — античная греческая колония, основанная в первой четверти VI века до н. э. на правом берегу Днепро-Бугского лимана к югу от современного Николаева и современного села Парутино Очаковского района, Украина.
6
Даль В. И. (1801—1872) — русский писатель и языковед, автор книг «Толковый словарь живого великорусского языка» и «Пословицы русского народа».