— Почему же нельзя? Тем более что лошадь твоя, — добродушно усмехнулся Фокрит.
— Пошли! — Тимон без всяких церемоний, будто встретил давнего приятеля, взял за руку гостя и увлёк его за собой к колодцу, который находился здесь же, во дворе. — Значит, тебя Плавтом зовут? А меня, как ты слышал, — Тимоном. Вот мы и познакомились. Вы откуда, Плавт, приехали? Издалека?
— Из деревни. Мы живём почти на самом берегу Гипаниса[26]. Отец говорит, что от нас до Ольвии не меньше тридцати стадиев будет.
— Ого! Приличное расстояние… Я так далеко ещё не бывал. Как там у вас?
— Хорошо! Приволье-е, скажу я тебе-е! Но скучновато немного. Если по правде, то очень скучно. Нет поблизости ребят. Вот я, например… всё один да один. Дома ведь у нас далеко друг от друга стоят. Не то что у вас тут, в Ольвии, со всех сторон соседи рядышком.
Ребята набрали киафом[27] из колодца воды, перелили её в широкий мармит[28] и, взяв его за ручки, вынесли на улицу. Напоив лошадь, отвели её за дом и привязали там к растущему на лужайке деревцу. Но обратно в дом не торопились. Плавт был откровенно рад новому знакомству и не скрывал этого. Ведь приятель у него теперь будет не где-нибудь, а в самой Ольвии! Поэтому он был не прочь подольше побыть наедине с Тимоном. Да и Тимону пришёлся по душе этот скромный и общительный мальчишка, с которым он чувствовал себя, будто с давним приятелем, просто и непринуждённо.
Тем временем Фокрит и Софон, обмениваясь новостями, вошли, миновав небольшие сени, во двор и, в ожидании мальчишек, присели за большим столом, стоявшим посреди двора. Но мальчишкам было не до них…
— Тимон, а Фокрит разве не отец тебе? Почему ты назвал его дядюшкой? — спросил Плавт.
— Он мой хозяин, — неохотно ответил Тимон, — а я его раб. Он купил меня совсем малым, когда мне и семи не было.
— Вон оно что… — потускневшим враз голосом произнёс Плавт. — Извини. Я ведь думал…
— Но он хороший! — поспешил оправдать своего хозяина Тимон. — Он для меня почти как отец. Не ругает, не наказывает, работать много не заставляет. Читать меня научил. Писать вот пробую. А жена его, тётушка Мелисса, так та вообще относится ко мне, как к родному. Так что жить можно. Да и привык я уже. Это вначале было плохо…
— Мой отец тоже хороший. А что уж любит меня да бережёт! Никуда от себя не отпускает. Я ведь в семье единственный ребёнок. И я тоже читать уже научился. Взялся вот недавно за Гомера[29]. «Илиаду» пытаюсь осилить. До чего же интересное сочинение, скажу я тебе!
— Я знаю. «Илиаду» я уже всю прочитал. Некоторые стихи наизусть даже заучил. Теперь читаю «Одиссею». Тоже интересная поэма. Только вот… великоваты они малость, эти поэмы. Пока доберёшься до конца, забудешь, что в начале было.
— Ты прав. И как этот Гомер ухитрялся писать такие здоровенные сочинения? А ещё вроде как слепым был… Странно… Я бы ни за что не смог, хоть и вижу хорошо, — простодушно сознался Плавт и перевёл разговор на другое: — А во что вы тут играете, в городе? Какие у вас самые любимые развлечения?
— У нас мальчишки поменьше больше всего любят играть в «слепого»[30].
— А глаза у вас завязывают или только зажмуривают их? — поинтересовался Плавт.
— Кто как: хотят — завязывают, хотят — не завязывают. Как договорятся.
— А ещё какие ты игры знаешь?
— Ребята постарше предпочитают тригон. Игра есть такая с мячом.
— Научишь?
— А тут и учить, собственно, нечего. Игра совсем простая. Играют втроём. Становятся треугольником и бросают друг другу мяч. Смысл игры в том, чтобы поймать мяч одной рукой, тут же перекинуть его в другую руку и уже ею бросить его кому-нибудь из двух партнёров. Главное в этой игре — поймать мяч, не уронив его на землю, и как можно скорее избавиться от него, то есть переправить дальше.
— Да, игра интересная… Нужна хорошая сноровка.
— Ещё бы! Ну, а парни повзрослее чаще всего играют в эфетинду. Тоже игра с мячом. В эту игру могут играть восемь, десять и больше человек. Игроки становятся в широкий круг и бросают друг в друга мяч. Целятся, как правило, в голову, бросают с силой — словом, стараются, чтобы, когда попадут, партнёру было как можно больнее. А чтобы попасть, делают вид, будто хотят бросить мяч в одного игрока, а на самом деле бросают совсем в другого, который меньше всего готов к ловле мяча. Поэтому все игроки постоянно должны быть предельно внимательными и ни на миг не спускать глаз с мяча. Мяч ведь тяжёлый[31], и если попадёт в лицо, а тем более в нос, то приятного мало. Задача того, к кому летит мяч, поймать его в воздухе и бросить таким же способом в любого из игроков. Часто бросают в стоящих рядом парней, поскольку те меньше всего ожидают броска. Да и мячу лететь ближе.
29
Гомер — легендарный поэт-сказитель, живший в VIII веке до н. э., автор эпических поэм «Илиада» и «Одиссея».