Многоопытный грек понимал, что заниматься с шумными и непоседливыми малышами значительно труднее, нежели с «солидными» третьеклассниками.
В том же документе благодетель города приказывает избрать и двух педотрибов с ежегодной платой в 500 драхм, и учителя музыки (которому положено 700 драхм в год). А тренеры по копьеметанию и стрельбе из лука – тоже обязательные предметы! – удовлетворялись более скромными суммами: соответственно 250 и 300 драхм. Причем кандидатуры на все эти должности подбирал гимнасиарх, но окончательно их утверждало народное собрание Тесса.
В другой малоазийской колонии – знаменитом Милете – учителя и педотрибы избирались публично народным собранием на один год. Желающие занять эту должность записывались у педономов с 15 по 20 число месяца Артемисия (что соответствовало второй половине нашего мая), после чего имена кандидатов заносились на стелу и выставлялись на городской площади, чтобы все граждане имели возможность их прочесть.
Избрание педагогов происходило в торжественной обстановке. Тут обязательно присутствовали жрецы главных храмов и, разумеется, те лица, которые пожертвовали большие суммы на городские гимнасии и палестры. Голосование, как и в наши дни, проводилось поднятием рук (так называемая хейротония). Но перед этим кандидат был обязан торжественно поклясться, что ни перед кем из должностных лиц не хлопотал об избрании и не использовал в своих интересах близких, друзей и знакомых.
В честь тех, кто жертвовал городу часть своих доходов, сооружались статуи, издавались торжественные декреты, им предоставлялась ателия (освобождение от налогов) и почетные места на всех зрелищах.
В гимнасиях Пергама (точнее – на его руинах) и сейчас археологи находят колонны, воздвигнутые в честь гимнасиархов. На базах этих колонн ученики могли прочесть имена граждан, которым они обязаны возможностью обучаться в данном гимнасии: кто его построил, кто украсил фресками и скульптурами, кто расширил учебные и тренировочные помещения, заботясь об юных эллинах и их образовании.
Наибольшей же честью для гимнасиархов, педономов и педагогов было вот что: после смерти их благодарные ученики торжественно хоронили своих любимцев на территории гимнасия.[47]
На одном из могильных памятников II века до н. э. изображен учитель в окружении учеников. А из стихотворной эпитафии мы узнаем: покойный занимался «элементарным преподаванием» (т. е. учил младших школьников) на протяжении пятидесяти двух лет.
Но было бы ошибкой думать, что в каждом городе существовало достаточное количество меценатов-благодетелей и что жизнь всех учителей была столь же почетной, сколь и приятной.
Например, скромные «грамматисты» (учителя грамматики) не всегда получали от города хотя бы минимальную плату. Часто школа, как уже было сказано, содержалась лишь на деньги учеников. А поскольку взносы эти были не всегда регулярными, то многие учителя откровенно бедствовали. Случалось, например, что в месяце было несколько праздников (между прочим, на некоторые эллинские месяцы приходилось до девятнадцати праздничных дней) и родители, «чтобы не вносить деньги зря», просто не посылали в такой период своих детей в школу вообще (даже в будние дни). И полуголодный педагог оказывался в довольно критическом положении…
Поэтому слова «школьный учитель» иногда звучали даже насмешливо: они были синонимом бедности. А если кто-нибудь надолго исчезал с горизонта друзей и знакомых, о нем говорили в шутку: «Он, вероятно, умер или учит где-то грамоте детей».
Древнегреческие школьники хорошо были знакомы с розгами: физические наказания, к сожалению, являлись существенной составной частью античной педагогики. Уже в наши дни ученые-археологи нашли обрывок папируса, на котором неизвестный эллинский школьник (живший во II веке до н. э.) четырежды переписал каллиграфическим почерком фразу: «Будь прилежен, мальчик, чтобы тебя не высекли!»
Положение педотрибов и гимнастов всегда оставалось более почетным и стабильным, чем, например, статус вышеназванных «грамматистов». Ибо в Афинах традиционно считалось, что воспитание физическое является основой всех основ.