- Презент от Олимпии, - говорит мужчина, кивая на плитку. Это на самом деле шоколад.
Лима смотрит на угощение презрительно. Это издевательство, другого названия нет. Она бы с удовольствием бросила бы шоколад в рожу Верховного Правителя, но не может. С другой стороны, внутренний голос вполне не прочь побаловать себя. Ничего страшного не будет, если?
- Ну? - спрашивает мужчина за прилавком, в его глазах любопытство и непонимание. Как можно пренебречь таким подарком, задает он немой вопрос.
Лима вспомнила мальчиков, стреляющих друг в друга. Может быть, им пообещали, что сохранят жизнь их отцу, если они подчинятся? Гоплит имеет право помиловать илота, если хочет, поэтому ничего невозможного тут нет. Только вот Лима ни разу не слышала, чтобы кто-нибудь из господ так делал.
Она схватила шоколад и, чувствуя жар, заливающий уши, выбежала из здания. Плитку сунула в карман штанов.
Илотов, идущих за пайками, становилось все больше. Они шли, не глядя по сторонам и практически не разговаривая друг с другом. Люди-тени.
Лима закинула рюкзак за спину и быстрым шагом двинулась в обратный путь. Блок 3 Восток, получивший еще одну передышку, замер в ожидании.
Последние сто метров до дома девушка преодолела бегом.
Внезапно, подняв взгляд от асфальта, она замерла. Сердце провалилось в желудок, болезненно вздрагивая.
У крыльца, расположившись на поребрике, сидел Клеон, и виду у него был такой, словно он выехал за город на пикник и наслаждается отличной погодой.
- Ты с ума сошел? - с ходу набросилась на него Лима. - Ты? откуда ты появился?
Он встал, натягивая на физиономию свою улыбку.
- Угадай с трех раз, может, получится. Что, стукачей боишься? - прибавил он, глядя, как Лима вертит головой по сторонам.
- Иди со мной, дурак!
Она пошла в обратном направлении, потом завернула в проулок между своим домом и соседним, пустующим уже три месяца - жильцов куда-то перевели.
Клеон топал позади, запустив руки в карманы. И, конечно, не удержался от наигранно восхищенного возгласа, увидев, куда привела его девушка. Здесь был {задний двор}: узкий длинный проход, соединяющий две параллельные улицы. Неплохое, хотя и не идеальное место для тайных встреч. По крайней мере, не придется торчать у всех на виду.
Лима сняла рюкзак и поставила у стены.
- Ну? Объяснишь? Зачем пришел? Ты в курсе, что охота началась и вчера убили нескольких моих соседей?
- Тише, тише? ну! Не все сразу, - попятился Клеон под таким яростным напором. - Ох, ты не представляешь, какая ты красивая, когда злишься!..
- Что? Это у вас, бродяг, такие шутки?
- У нас много шуток в ходу, - ответил илот, - но ты правда красивая.
- Прекрати. - Лима прищурилась. - Только не говори, что ты?
- Что?
- Я не твоя девушка. И не воображай себе свидание и все такое прочее.
- Как пожелаешь, не моя девушка. Хотя ты краснеешь.
- Нет!
- Да.
- Не шути со мной, Клеон. Я серьезно. Мне еще с тобой проблем не хватало!
Он рассмеялся, свободно, без боязни и наигранности. Лима весьма редко слышала что-то подобное в Городе. Даже дети предпочитали сдерживать свои эмоции.
- Постараюсь не доставлять тебе проблем.
Лима пыталась унять дикое сердцебиение.
- Ты не должен был приходить. Я вообще не собиралась больше с тобой встречаться.
- Почему?
- Потому. Какой смысл? Завтра тебя убьют. Потом, наверное, олимпийцы разнюхают, откуда ты, и явятся на завод. Ксанте конец. Всем вам конец!
- Лима, прошу, прекрати. Остановись.
Увидев выражение его лица, то, что пришло на смену улыбке, она прикусила язык.
- Хорошо? - протянул Клеон, - вот так. Давай просто спокойно пообщаемся. Я все понимаю. У тебя достаточно причин для крика и злости.
- Ты ничего не знаешь? - Лима не могла оставить это без ответа, хотя и признавала, что Клеон тысячу раз прав.
А она просто идиотка, не способная совладать со своими чувствами. Отца вчера ей было мало, Клеон показался хорошей мишенью для того, чтобы на нем отыграться.
- Прости. - Лима отвернулась. Раньше она куда лучше справлялась с подступающими слезами, теперь для нее это было почти непосильной задачей.
Клеон успел кое-что заметить.
- Я знаю, что ты чувствуешь, - сказал он тихим голосом.
- Откуда?
- Неважно. Я, по-твоему, машина? Робот? Ты чувствуешь бессилие. Внутри себя ты остаешься свободным человеком, поэтому не можешь спокойно смотреть на то, что творится.
Лима пнула основание стены, вместе с тем возникло и другое желание: попробовать на ней свой кулак. Может, физическая боль помогла бы приглушить это тяжелое нескончаемое жжение внутри?