- Казачок!.. За такие дела землячки бы наши тебя уже ушатали!
И глаза сверкали за стеклами очков каким-то зловещим бесом.
Надо отдать сыну степей должное: бражку Сашка делал отменную! Настаивал на изюме, строго выдерживая положенные сроки. И потому на каютном рундуке, за дверцами которого прятались две канистры с играющей брагой, были прикручены металлические планки, скрепленные натурально амбарным замком. Не поленился Сашка! И, надо сказать, совсем не напрасно меры предосторожности такие городил: каютный его сосед – ветеран Витя с седым волосом и сизым носом, доверия на сей счет явно не внушал…
Витя хоть непосредственно в салате том замешан не был, косвенное участие все же – убежден! - принял. Потому что задирал нас с Сашкой постоянно накануне, во время обильной дегустации поспевшей , как и задумывалось, точно к окончанию выгрузки бражки: «Понаедут тут, не пойми откуда!». Это он нам в отместку за прошедшую выгрузку, где гоняли мы его , как впрочем и другие, изо всех углов трюма: «Витя, иди отсюда – здесь я бросаю!.. Иди, вон, в стороне себе ряд выбери, и гони сам до верха!». Ветеран выше пупа тридцатикилограммовый короб поднять не мог, а потому бросал его только нам – спасибо! - под ноги.
Зачем было так с ветераном? Да, это еще терпимо , и даже любя! Потому, как характер и повадки Витюша имел не тщедушного старичка – Божьего одуванчика, и не убеленного сединами мудреца – зачем бы тогда Сашка на висячий замок рундук запирал? Кстати, забегая вперед – однажды и амбарный не уберег очередной «замес» Сашки от прыткого такого, душой юного напарника. Но, это, как говорится, уже совсем другая история. А в нашем же случае вышло, что досадные подначки пустобреха во время вчерашнего застолья все же бередили еще не вполне свежую голову, безусловно действуя отвлекающим – от добросовестного приготовления салата оливье – моментом: отвечал, конечно, я Вите не нашедшимися вчера колкостями в мысленном диалоге сейчас.
Как говорится, лучше поздно…
А запаздывал с приготовлением я уже основательно: совсем уж немного времени оставалось до судового полдника! Вот-вот уж начнут в распахнутую Алёнкой раздаточную «амбразуру» «целиться» - дети Голодного Мыса: каждые четыре часа, по судовому расписанию, пищи прием!
Почти уже все, кроме лука, было, кажется, порезано-покрошено. Только вот еще: «В следующий раз забирай всю квашеную капусту с ведерка – а то она уже пропадет вот-вот».
Хорошо, не забыл и похмельной головой!
Молнией метнувшись в овощную провизионную кладовую, и чертыхаясь, ясно, на ходу, живо отыскал ведерко нужное, только капусты там была двойная, против обычного, порция… А – ерунда: больше масса салата будет! Иначе, ведь, все равно пропадет. Ничтоже сумняшеся, лихо порубил квашеную капусту на мелкие ошметки, высыпал в кастрюлю, перемешал, добавил майонеза, и, наконец, наложил порцию салата нашему пареньку: сладил дело, наконец! Вот теперь можно и лук всыпать!..
Голодающие уже три с лишним часа выстроились в небольшенькую очередь у амбразуры, когда я принялся раскладывать порции по тарелкам.
- А это что такое? – ухватив, потащила наманикюренными пальцами (грубейшее правил камбузных нарушение!) что-то верная моя помощница – камбузница Алёнка, пять минут назад пришедшая на свое рабочее место.
Вот Алёнка – она молодец! Всегда за меня была, всегда выручала. Да и я за нее грудью ложился на камбузную амбразуру, защищая от назойливости малость уже обезумевшего от безответной своей любви, механика. Но сейчас, похоже, защищать придется меня!..
- Это… Это капуста, - помертвевшими губами едва молвил я.
Холодный пот вмиг прошиб спину… Да – винегрет входил в череду схожих где-то в приготовлении салатов, что обязательно делал, согласно меню, раз в пять-шесть дней я. Но квашеная капуста нужна только в нем, а уж никак не в оливье!
Убил полдник!. . «Закосячил». Продуктов сколько загубил! А главное: семьдесят с лишним человек – работающих людей!- оставил без законного приема пищи.
Бог весть, как они теперь до ужина дотянут?..
Ушатать за такое мало!
А ведь весь рейс до этого работал на «Ура!». Так что и Полина нахваливала, в пример второму повару ставя: «Посмотри, вон – у него все в руках горит!»
Вот и спалил теперь полдник: сейчас пожар точно будет!