Тихо, чтобы не выдать своего присутствия, изобретатель попятился к выходу и осторожно прикрыл за собой дверь, а затем громко постучал.
— Оливия! Можно войти?
Бессвязный диалог с воображаемой Мил-мил резко оборвался, а затем спустя невыносимо долгие мгновения дверь открылась.
— Ленц? — девушка, словно не узнавала его, пошатывалась и судорожно искала руками опору.
— Напомни мне убить Катриле Томмен, — он подхватил Оливию, отнёс обратно на кровать и сел рядом.
— Не надо! Она хотела, как лучше, — слабым голосом попросила Кроу.
— Когда ты перестанешь за всех заступаться и считать хорошими да благородными? Салазар, Катриле, я…
— А что мне остаётся? — всхлипнула девушка. — Кто ещё у меня есть в этом мире?
Ленцу захотелось придушить себя механической рукой. Этот затравленный взгляд. Действительно, что ей остаётся? Пленница в чужой стране, в чужом теле. Опасная преступница на родине.
А ещё он в открытую признался, что хочет использовать её воспоминания.
— Ты перестала забирать газеты, — мужчина невольно прижал ладонь к спрятанной заметке.
— Не хочу. Одно расстройство. Ещё троих казнили… Император проводит чистки, случившееся в академии оказалось хорошей проверкой на преданность, — Лив опустила голову и обхватила руками колени.
— Ты знала их?
— Нет, — покачала головой она. — Да и какая разница? Люди умерли, их больше нет, Ленц…
— А если… — мужчина никак не мог набраться духу.
— Что? — безучастно спросила Оливия.
— Что если Салазар и Алистер живы?
— Не играй со мной! Я уже рассчитывала вероятности удачного исхода при падении с того моста. Даже если бы они уцелели при взрыве, скончались бы от полученных при падении травм. Удар об воду с той высоты смертелен, и течение там особенно сильное… Нет! — замотала головой, отгоняя мысли. — Не хочу травить себя ложной надеждой, — Лив потёрлась лицом о колени, смахивая подступившие к глазам слёзы.
Теперь Кнехт чувствовал, что его сердце рвут на части. Отдать заметку — значит потерять Лив. Она будет ждать Алистера, думать о нём, возможно, даже попытается сбежать. Но если смолчать, рано или поздно тайна вскроется, и тогда…
— Я так устал быть трусом, Оливия. Я пойму любое твоё решение, только, пожалуйста, не наделай глупостей, — он вытащил вырезку из кармана и протянул девушке.
Она жадно пробежалась по строчкам. Не веря, перечитала ещё раз и ещё. Затем подняла взгляд на Ленца.
— Это же?..
— Да, ты всё правильно поняла. Они живы. Кто-то из бездомных притащился в редакцию одной провинциальной газеты и описал художнику двух странных мужчин, живущих в видавшей виды лачуге. Когда туда нагрянули законники, нашли лишь тело местного головореза. Грешу на твоего брата, он примерно так же прикончил с десяток культистов. В газете об этом уже не писали, но у меня есть пара надёжных людей в Империи.
Оливия выдохнула и, наконец, позволила себе радостно улыбнуться.
— Живы! Спасибо!
— Ладно, я пойду, пожалуй, — мужчина попытался встать, но Лив поймала его за руку.
— Не уходи, — тихо попросила девушка.
— Почему?
— И не спрашивай ничего!
— Хорошо, — рассмеялся изобретатель. — Ещё приказы будут?
— Останься.
— Тебе нужно отдохнуть. Расскажешь, чем занималась? — Ленц сбросил ботинки и забрался с ногами на кровать.
— Стреляла из лавинной пушки.
Мужчина переменился в лице.
— Одна?
— Да. Катриле наводила прицел.
— Это же чертовски затратно по энергии! Неудивительно, что у тебя начался бред наяву, — он вспомнил беседу с невидимой Милдред Миле.
— Что началось? — непонимающе спросила Оливия, и Ленц осторожно уложил её на подушку.
— Я сейчас кое-что сделаю, только не ругайся. Но у тебя нет выбора, иначе я накажу Катриле, — он навис сверху над девушкой.
— Шантажируешь? — Лив потянулась за одеялом, чтобы спрятаться от мужчины.
— Ну, ты сама подставляешься. Слишком уж открыто переживаешь за некоторых людей. Урок тебе преподам, — хищно улыбнулся швицеррец и наклонился ниже.
— Какой урок? — голос у девушки дрожал, а на бледных щеках к удовольствию Ленца появился румянец.