- Маленький ублюдок, - пробормотала она, затормозив у светофора.
Двадцатипятилетний придурок получил процветающий бизнес. Этого было вполне достаточно, чтобы Энджи скрипела зубами от зависти, но Джереми решил, что для работы компании просто необходима куча новых требований и процедур. Некоторые из них казались Энджи вполне разумными - черт возьми, это были ее мысли - регулярные, еженедельные совещания по продажам и визитам поставщиков. Другие были сумасбродными и раздражающими. Еженедельные планы - это его последнее детище, и во многих торговых компаниях они были совершенно необходимы, но в их бизнесе продажи зависели от времени года. Не имело значения, если вы в октябре закрыли всего несколько заказов, поскольку в ноябре и декабре, когда компании закупали подарки на праздники для своих сотрудников и клиентов, вы могли легко перевыполнить план. Джереми, казалось, не понимал этого. Он списывал жалобы своих ветеранов-продавцов на всеобщую лень и на то, что его дядюшка, “уж очень долго давал им слишком много свободы”.
А еще он требовал предоставлять ему расценки. В любое время продавцу, предложившему клиенту цену, приходилось расписывать подробности и по электронной почте отправлять их к Джереми, чтобы тот мог проследить, как эти контракты будут закрыты, и предложить свою помощь в случае необходимости. Эта мысль заставила Энджи закатить глаза. Предложить свою помощь? Он был младенцем в этом бизнесе!
- Я начала работать с продажами, когда наш Желторотик пошел в начальную школу, - сердито произнесла Хоуп, через плечо Энджи читая распоряжение. “Наш Желторотик” - так они прозвали Джереми. Это прозвище было значительно менее красочным, чем все остальные. - Маленький эгоист, ему лучше прекратить оскорблять нас.
Энджи ничего особо не грозило. Она играла в эту игру достаточно долго, чтобы знать, как застраховать свои ставки, и, если приходилось, спокойно могла приврать, чтобы сделать Джереми счастливым - он не слишком внимательно присматривался к ней. Она припасала лишние заказы с прошлой недели и включала их в отчет о квотах на эту неделю. Или заносила в отчет только после того, как фактически закрывала ордера.
- Я умею играть в эту игру, - сказала Энджи приборной панели.
Но она также знала, что могла бы управлять торговым персоналом намного лучше, чем он. Знала, но ничего не могла с этим поделать. Так она и жила, прикидываясь перед Джереми хорошим работником и выслушивая жалобы коллег. Кит был в ярости. Он занимался этой работой целую вечность и был самым успешным продавцом компании. Все об этом знали. Общеизвестный факт. Кит приносил больше продаж, чем Энджи, Хоуп и еще кто-нибудь вместе взятые. Самое умное, что мог сделать Джереми - оставить Кита в покое, позволить ему делать свое дело и тихо пожинать плоды.
- Папа всегда говорил: “Работает - не лезь с ремонтом”, - сказала она, поворачивая на стоянку “Логотип Промо”.
К сожалению, Джереми при случае был склонен афишировать свою власть. Не все время. Он был неплохим парнем. Вообще-то, он Энджи даже нравился и, скорее всего, понравился бы больше, если бы не тот факт, что он прямо из ее рук похитил должность, о которой она мечтала, но не смогла предвидеть такой поворот событий. Но он снова и снова совершал какую-нибудь очередную глупость, ставившую под угрозу благо всей компании.
Заставить заполнять Кита Малдуна кучу бессмысленных бумаг и этим разозлить его - это был всего лишь один из примеров. Эта идея зародилась в его голове, и Энджи решила позволить ему довести ее до абсурда. Схватив портфель с заднего сиденья, она направилась внутрь здания.
Ей предстояла встреча с Джереми по поводу годового отчета, в котором давалась очень тактичная оценка работы компании за прошедший год, и она не знала, как лучше поступить - либо предложить несколько советов по исправлению ситуации и отношений с людьми, либо просто сидеть, сложив руки, и наблюдать, как компания начнет рассыпаться. Хотя до этого, скорее всего, не дойдет. Вероятно, такие старожилы, как Кит, уйдут работать на другую фирму. Джереми приведет в “Логотип Промо” новые силы и подумает, что прекрасно обойдется без старичков… хотя будет хорошо, если ему удастся спасти хотя бы половину того бизнеса, что был раньше.
Она дошла до кабинета, бросила портфель и плюхнулась в кресло, вдруг почувствовав усталость.
- Господи, мне сорок лет. Я слишком стара для всего этого дерьма.
Домашняя обстановка тоже расстраивала ее. Джиллиан, казалось, всегда на нее немного дулась. Она не помнила, чтобы ее партнерша была особенно требовательной, но в последнее время стала именно такой. Черт, они были вместе уже шестнадцать лет - казалось бы, как-то поздновато для пробуждения новых черт в личности, но дело обстояло именно так. Казалось, Энджи ничего не могла сделать правильно. Она слишком много работала. Слишком много пила. Ничего не делала дома (вчера Джиллиан отругала ее за оставленную в раковине грязную посуду… снова). У нее никогда не было времени поговорить, она была не заинтересована в сексе и стала слишком скучной.
Все это было неправдой. Ну да, ладно, может быть то, что касалось работы, да. Ну, и выпивка тоже была проблемой, но она не могла не пить, потому что работа полностью высасывала из нее все силы. А возвращение домой к человеку, который только бурчит и ноет, не давало разрядки. Кто не захочет выпить пива или бокал вина, чтобы успокоить нервы? Господи! Она в последнее время почти совсем не помогала с работой по дому - это тоже была не совсем ложь. Но она так чертовски уставала. Вот почему у нее не было сил на разговоры. Она весь день на работе говорила по телефону. Последнее, что ей хотелось делать в свободное время - заниматься болтовней. Но Джиллиан болтала без умолку, боже, она могла бы дать Энджи хоть пятнадцать минут, чтобы обрести равновесие, а уж потом втягивать ее в дискуссии?
Что касается секса…
Энджи вздохнула. Она утомлялась и была раздражительной. Ей исполнилось сорок. Вот ее оправдания. Ее сексуальное влечение исчезло? Конечно же, нет! Оно же не должно быть таким, каким было в двадцать пять? Конечно, нет! В этом был весь смысл. Джиллиан всегда была более возбудимой, с более сильным желанием. Но в последнее время она связывала отсутствие секса с тем, что больше не привлекательна для Энджи, а в этом вообще не было никакого смысла. Джиллиан была самой красивой, самой сексуальной женщиной из всех, что она встречала. С возрастом ее внешность стала настолько лучше, что Энджи даже забеспокоилась. Морщинки вокруг глаз стали немного более заметными, и Энджи они очень нравились. Животик стал чуть менее плоским, но и это Энджи тоже нравилось. Ее глаза стали мудрее, голос - мягче, ее улыбка - нежнее (за исключением тех дней, когда она была раздраженной). Энджи обращала внимание на все это. Ничего не изменилось, и в глазах Энджи проблем не было, все было нормально.
Вот только Джиллиан была не согласна с этим. Энджи весьма хорошо это понимала. Джиллиан могла точно сказать ей, сколько дней, недель или месяцев прошло с тех пор, как они последний раз занимались сексом, а иногда и говорила. Такие разговоры сводили Энджи с ума. Джиллиан также говорила, что чувствовала себя старой и толстой. Она думала, что больше не привлекала ее, и неважно, что отвечала ей Энджи - Джиллиан, казалось, не слышала ее. Она выглядела напряженной. Раздраженной. И самое худшее: несчастной.
“Я была такой наивной”.
Эта мысль в последнее время часто посещала Энджи. Нормально ли считать свои собственные отношения исключением из правил? Люди могут сколько угодно рассуждать о том, что над отношениями нужно все время работать, и о том, что на этой дороге не все будет гладко, но не все ли в какой-то момент решают, что это бред? Да все и каждый, когда им хорошо, думают: “У нас все будет по-другому” или “Мы не такие”. Энджи знала, что виновата, ее посещали подобные мысли. Да, у нее с Джиллиан всегда были восхитительные отношения и доверительная связь, но она была бы полной дурой, если бы подумала, что проблем у них нет. Ее жена была несчастна.