Родители старели - она ничего не могла с этим поделать и остановить старение тоже не могла. Это не было новостью, но почему-то сейчас очень поразило ее.
И в этот момент Энджи ощутила на себе всю тяжесть прожитых ею четырех десятков лет.
========== Глава 26 ==========
“Зеленое яблоко” было очаровательным маленьким бистро недалеко от школы Джиллиан. Негласная привычка объединяла Джиллиан и Марину - по крайней мере раз в неделю или две они приходили сюда на часок после того, как заканчивались уроки. Теперь к ним присоединилась Линдси. Они каждый раз занимали один и тот же стол у окна и, немного подождав, получали два коктейля Космо и пиво Хайнекен.
Аппетитные ароматы чеснока и свежего хлеба наполняли воздух. Живот Джиллиан громко заурчал, и подруги посмотрели на нее, подняв брови.
Она пожала плечами.
- Что? Обед был давным-давно.
- За то, что пережили эту сумасшедшую неделю, - сказала Марина, поднимая бокал. Джиллиан подняла свой, и они чокнулись с бутылкой Линдси.
- Аминь, - ответила Джиллиан.
Девушки отпили по глотку.
- Вы знаете, я всегда хотела стать учителем, - Линдси зачерпнула горсть маленьких сухариков из миски, стоявшей в центре стола. - С тех пор как помню себя. На рождество и дни рождения я всегда просила что-то, чтобы играть в школу, - две подруги многозначительно хмыкнули. - Однажды я получила большую классную доску, в другой раз - мольберт для рисования мелками. Я думала, что умерла и попала в рай, - она отпила еще глоток и пристально глянула на подруг. - Но колледж так и не подготовил меня к политике школы.
- Аминь, меня тоже, - сказала Джиллиан, указывая бокалом в сторону Линдси. Повернувшись к Марине, она спросила: - Разве я не говорила тебе то же самое в наши первые пару лет?
- Несколько сотен раз, - Марина убрала пушинку с кремовой юбки и одернула ее.
- На мой взгляд, к этому труднее всего привыкнуть.
- По-моему, тоже.
- И даже не начинайте разговор про родителей, - застонала Марина, отпивая большой глоток своего коктейля.
- Ну, Линдси немного моложе, чем мы, - сказала Джиллиан. - Ее могли воспитывать по-другому.
- Может быть. Я могу вам сказать, что моя мама знала имена всех моих учителей и постоянно интересовалась тем, что я делала в школе, но не более того. Клянусь, некоторые нынешние родители с удовольствием делали бы задания за своих детей, представься им такая возможность. А ведь дети, которых я учу - малыши! Даже если мне приплатят, я не стану преподавать в средней школе.
- Правда? - спросила Линдси и обернулась к Джиллиан. - А что насчет тебя?
- Я хотела преподавать в средней школе, - ответила Джиллиан.
- Да?
- Сначала да. Я хотела обучать истории искусства и искусствоведению. Всему самому прекрасному. А маленькие дети? - она задумчиво улыбнулась. - Да как-то привязалась к ним.
- Рисование пальчиками оказалось более увлекательным, чем ты думала, да? - Линдси подмигнула.
- Что-то в этом роде.
- Я не знаю, - Линдси просигналила бармену Джейку повторить напитки. - Я понимаю, что есть такая вещь, как политика школы, и я понимаю, что в ней есть здравое зерно, но я хочу просто учить детей. Бесконечные совещания, доклады, собрания и все более подробные отчеты кажутся мне пустой тратой моего времени, - ее конский хвостик мягко подпрыгнул, когда она покачала головой.
- К этому привыкаешь, - сказала Джиллиан.
- Это то, что я постоянно себе повторяю.
Они проболтали еще час, заказали закуски, чтобы алкоголь не сыграл с ними дурную шутку, а потом все трое перешли на воду. Как обычно, Марина первой объявила, что ей пора.
Как только они попрощались, и Марина ушла, на лице Джиллиан появилась грустная улыбка.
- Ты чего? - спросила Линдси.
- Я все еще не привыкла к тому, что мне не надо торопиться домой к Бу, чтобы выпустить ее и накормить. Прошло уже больше месяца, но это иногда все равно застает меня врасплох.
- Вы не думали о том, чтобы взять другую собаку?
- Не знаю. Порой мне кажется, что хотелось бы. Мне не хватает пушистого друга, который всем сердцем любит меня и так радуется, когда я прихожу домой, что готов лопнуть от счастья. - По негласному соглашению, они не рассказывали друг другу о своей домашней жизни. Джиллиан знала, что Линдси была свободна от отношений, но они никогда не обсуждали деталей. - А порой, когда я думаю о другой собаке, я чувствую себя так, как будто предаю Бу. Знаю, это смешно, но это правда. А если честно, я не понимала, как много приходится возиться с собакой, пока у меня ее не было. Сейчас у меня стало гораздо больше свободного времени, - она поморщилась. - Но я чувствую себя ужасно, когда так говорю. Просто ужасно.
Линдси положила теплую руку на Джиллиан.
- Нет. Не говори так. Ты не ужасна, и знаешь это.
Джиллиан сделала глубокий вдох.
- Ты права. Я была хорошей мамочкой.
Линдси усмехнулась.
- Да, это именно о тебе.
- Ладно. Подбодри меня. Поговори со мной о чем-нибудь веселом.
Следующие полтора часа пролетели, казалось, в считанные мгновения. Как всегда, Джиллиан обнаружила, что Линдси - интересная, обаятельная и веселая собеседница. Они обе смеялись так часто, что заметили, как другие посетители глядят на них с улыбкой, а затем шутливо пожурили друг друга и начали вести себя потише.
Быстрый взгляд на часы подсказал ей, что пришло время возвращаться домой.
Линдси мягко, но крепко обхватила ее запястье прежде, чем она успела встать.
- Ты что, до сих пор носишь эту штуку? - спросила она с лукавым блеском в глазах.
- Давай, давай, издевайся! Да, я до сих пор ношу их. Эта штука называется наручные часы. Вы, юные молокососы, представления не имеете о них.
- Что? Молокососы? Мой дедушка использует это слово.
- Забавно, - сказала Джиллиан, игриво шлепнув по руке Линдси. Она махнула Джейку, и он принес им счет. Она добавила свои деньги к деньгам, которые уходя оставила Марина. Когда Джиллиан посмотрела вверх, то увидела взгляд Линдси, который легко распознала, но заставила себя проигнорировать его, несмотря на возбуждение, разлившееся по нижней части ее тела.
- Мне так весело с тобой, - серьезным тихим голосом произнесла Линдси.
- Я знаю. Мне тоже, - изогнувшись, она быстро обняла Линдси, не позволяя себе задержаться дольше, чем на пару секунд. - До завтра.
Она выскочила из кафе так быстро, словно убегала от кого-то. Забралась в машину, поставила диск Гвен Стефани и включила его на такую громкость, которую только могли выдержать ее барабанные перепонки. Все, что угодно, лишь бы уничтожить мысли, заполонившие ее разум, и помешать ей задуматься о том, что грозило обернуться проблемой. Все, что угодно, лишь бы эти мысли на самом деле не превратились в реальность. Пение вслух вместе с Гвен, кажется, немного помогло.
*****
Когда Джиллиан вернулась домой, в доме на первом этаже было темно, хотя автомобиль Энджи стоял на подъездной дорожке. Джиллиан сегодня почти не вспоминала о ней, особенно после того, как отправила голосовое сообщение, в котором предупредила, что встречается с подругами. Больше в течение дня они на связь не выходили.
Войдя в кухню, Джиллиан учуяла запах бекона. Когда в доме не было готового ужина, Энджи всегда жарила бекон с яйцами, и Джиллиан почувствовала легкий укол вины, когда поняла, что Энджи пришлось не только приготовить ужин, но и съесть его в одиночестве.
Обычно ее посиделки с девушками не затягивались допоздна.
Наверху, в спальне, горел свет, и Джиллиан улыбнулась, когда увидела, что Энджи лежит в постели и читает “Код да Винчи”.
- Привет, - сказала она, надеясь, что ее улыбка была не слишком широкой.
Энджи опустила книгу.
- Привет. Я уже боялась, что ты никогда не вернешься домой, - в ее тоне не было ни обвинений, ни злости. Это заставило Джиллиан почувствовать себя еще хуже.