— Не дело сидеть в темноте, — сказал он. — Нам есть что с тобой обсудить.
Казалось, он прочел мысли Амброзия.
— Здорово же беседовать просто так, Полу-бритт, — он с презрением произнес прозвище, которым одарил его Вортигерн. — Здесь нет мерзкого мальчишки-друида. И малолетняя девчонка тебя не спасет. Только ты да я. Ну, что скажешь?
Амброзий молчал. Он не первый раз оказался в плену. Ждать и молчать, пока враг начнет болтать лишнее. Он надеялся, что оно было у сакса — это лишнее.
— А вы долго думали, Аврелиан.
Лодегранс протянул над пламенем узловатые пальцы. Крохотные язычки заплясали вокруг них, будто он был, как Мирддин.
— Как ты вообще дожил до своих лет? Такие умирают в младенчестве.
— Что тебе нужно?
Сакс безразлично пожал плечами.
— То же, что и всегда. Стою у тебя на пути. Вы с императором, — он усмехнулся. — слишком самонадеянны. Вы думали, на пустошах ходило лишь двое? Вся пустошь — моя. И каждый шорох в ней — мой. Я знаю все, что делается в ваших маленьких смешных головах. Ни ты, ни бретвальды, ни Вортигерн — вы не думали, что я — нечто большее, нежели просто наемник из Кантия.
Амброзию стало смешно.
— Для того, кто служит Утеру, как дворняга, — наконец сказал он. — у тебя слишком раздутая гордость. Ты думаешь, он отдаст тебе шахту?
Лодегранс огрызнулся:
— Половина шахты моя! А Утер… Что ж, с твоим братом приятно работать.
Центурион поджал губы. Он знал, что брат предаст нового друга, как только тот станет ненужным.
— Тогда веди меня к Утеру. Буду рад плюнуть брату в лицо. Снова.
Но Лодегранс не спешил. Он грел над пламенем руки, бормотал под нос песню и улыбался перекошенным ртом. Сакс не собирался вести его к стене Адриана.
— Знаешь ли, римлянин, тебе будет оказана великая честь, — медленно начал он. — Твоя судьба повлечет за собой судьбу всего острова. Не скрою, Аврелиан, она меня радует.
Он досадливо щёлкнул языком и покачал головой.
— «Аврелиан»… Надо же, какой ты дурак — носить это прозвище. Жизнь ничему не научила тебя. Что с Утером. Что с рукой. Ты и не думал, как раздувается пожар этим словом — Аврелиан. Знаешь, как в крепости зовут Утера? Утер. Брат Амброзия Полу-бритта. Ты не догадывался, что он ненавидит тебя?
Амброзий молчал. Лодегранс достал из кармана тряпицу, а из тряпицы точильный камень. Провел раз-другой по лезвию топора.
— В общем-то всегда ненавидел. Он так сказал. А ещё эта сопливая любовь деревенщин к тебе, почитание… Нет, ты и вправду дурак. И твой император не лучше тебя.
— Вы убили Маркуса и отряд?
— И Маркуса, и отряд, — с готовностью отозвался сакс. — И не только их. Мы знатно погуляли тогда в римской броне. Поселения ближе к Стене не доверяют ни Вортигерну, ни Повису. В слухи про то, что это улады, поверили только вы. То нападение на побережье — оно было кстати. Одеть в броню того мертвого иберница мы не успели, но и так получилось неплохо.
Лодегранс рассмеялся.
— Подумать только. Ещё одна, хоть ещё одна заварушка — и они с радостью перейдут под знамёна Стены. Это было так просто.
Утер знал Маркуса почти двадцать лет, ещё по старому легиону. Они никогда не были в ссоре.
— А ещё этот союз, — продолжал Лодегранс. — Бретвальды. Хенгист и Хорса, два идиота. Повис слишком велик, да и в Кантии много людей, а за проливом… Вы могли помешать нам. Как удачно, что их сестрёнка такая хорошенькая…
Амброзий был благодарен, что Ровена не слышит этой истории. Ей стало бы больно и одиноко на этой земле. Прям как ему самому.
— Утер предложил нам прелестнейшую игру — ну, да ты помнишь, как было дело. А потом осталось за малым. Нет, серьезно — поверить первой бродяжке? Но Рианорикс — славная баба. Когда-то Утер спас ее от петли, хотя до нее и довел. Но ты не узнал ее, верно? Не было ни шанса, чтобы такой, как ты, помнил бриттскую потаскуху. Жрица Морриган… Чертежи я забрал после пира. Теперь Вортигерн остался один.
— Не один, — Амброзий яростно перебил его. — Я рассказал бретвальдам о вашем предательстве. Им все известно об Утере!
Лодегранс лениво пожал плечами.
— И что? Саксы не будут сражаться за Вортигерна. Они будут сражаться против Стены. Разделяй и властвуй, Полу-бритт, я думал, ты это знаешь. И здесь — о, Аврелиан, Аврелиан, как на руку нам сыграет твое нелепое прозвище! — как ценна будет неподдельная любовь к тебе жителей, воинов, слуг. Ты слышишь?
Сакс сделал вид будто прислушивается в мрачном лесу.
— Мы так рядом с Кантием. Знаешь, здесь завтра ярмарка, приедет много торговцев и чужаков, со всего острова и даже дальше. О, Аврелиан.