– Прекрасно, Голдвассер!
– Мы ведь только-только начали. Теперь так: у Хоуарда есть любовница, по имени Лизбет. Лизбет знакомится с Моей, и в обеих женщинах вспыхивает странное влечение друг к другу. Исполненная чудовищного предчувствия собственной неполноценности, моя пытается порвать с Онном и затевает нарочито грязную, низкопробную интрижку с пьянчугой и пижоном Лио сводным братом Лизбет. В отчаянной попытке утешится после утраты мои, Онн спит с Лизбет, но вот Лизбет ему признается, что когда-то была в связи с Лио, и Онн, захлестнутый глубочайшим отвращением к жизни, вдруг допускает, чтобы Хоуард его соблазнил.
– Голдвассер, это же большая литература![1]
– Я еще не кончил. Онн, ясное дело, не знает главного: Хоуард таким образом мстит Лио за его интрижку с Моей.
– Я, кажется, не совсем уловил.
– Да ведь Хоуарда, само собой, связывают с Лио многолетние узы. Это у Лио единственное светлое пятно в жизни, и когда он узнает, что Хоуард обманывает его с Онном, то ударяется в длительный загул, который его убивает. Узнав о смерти Лио, Лизбет кончает с собой. Онн чувствует моральную ответственность за смерть Лизбет и сходит с ума. Поскольку обоим некуда больше кинуться, Хоуард и моя возобновляют совместную жизнь, чтобы до самой могилы мучить друг друга взаимными упреками и покаяниями.
– Вот это, действительно, сюжет, Голдвассер!
– Во всяком случае, без подготовки я не могу высосать из пальца ничего лучшего.
– По-моему, вышло потрясающе.
– Стоит вам немножко поработать, и сюжет станет достаточно запутанным.
Роу призадумался.
– Голдвассер, а вам не кажется, что в романе слишком много секса?
– С чего бы? Все романы только об этом и толкуют.
– Да, пожалуй.
– Пока еще ничего другого не придумали, так ведь?
– Пожалуй, нет. Знаете, для меня это совсем новая отправная точка.
– Не представляю, о чем же вы собирались писать роман, если не о сексуальных отношениях.
– Да было у меня что-то вроде идеи. Трудно объяснить, но в общем о том, как человек идет по улице. В тумане.
– А дальше?
– Он выдыхает туман.
– Выдыхает?
– Потом слышит треск мотоцикла.
– Ну а дальше?
– Не знаю. По-настоящему я еще, конечно, не все продумал.
Голдвассер потер щеку.
– Это вы можете обыграть, – сказал он. – Я так думаю.
– Например, Онн идет по улице сквозь туман, направляясь от Мои к Лизбет?
– Или от Лизбет к Хоуарду.
– Пожалуй.
– Почти в любом месте можете обыграть.
– Да-а-а-а.
– Ну не буду вам мешать.
После ухода Голдвассера Роу вставил в машинку чистый лист бумаги. Он всегда знал, что рано или поздно ему придется столкнуться с требованиями, предъявляемыми к роману, но воображал, что будет от них отмахиваться хотя бы до тех пор, пока не напишет развернутой критической статьи для “Энкаунтера”[2].
“Хью Роу, – безрадостно отбивали сами собой его пальцы, – вопреки ожиданиям некоторых литературоведов не создал абсолютно самобытного шедевра. Однако “Клубок червей” – зрелое профессиональное произведение, его сила – в действенном реализме замысла, оно смело смотрит в лицо жизни, такой, какова она в современном романе…”
12
– А-а! Добрый день, Мак-Интош, – сказал Нунн. – Хорошо, что вы заглянули. Присаживайтесь. Правильно, скиньте свои мокроступы. Вы курите? Нет? Похвально, похвально.
Рука Нунна неприметно занесла в “Универсальный справочник рыболова”: “Мак, оч. настор.”. Разумеется, надо создать ему непринужденную обстановку, а потом уж приступать к допросу. Не в первой.
– Как насчет рыбки? – спросил он любезно.
– Чего? – не понял Мак-Интош.
– Рыбки.
– Э-э, не сейчас, благодарю.
– Не сейчас?
– Я только что поел.
– Ага.
Рука Нунна снова потянулась к справочнику. “Мак. оч. уклончив”, пометил он.
– Я только хотел сказать, – пояснил он, – что сегодня для нее день подходящий.
– Подходящий день для рыбки?
– Да, сегодня ведь сыро.
– Вот как. А я – то думал, что для рыбки самый подходящий день – пятница.
– Пятнами? Нет-нет, сплошная сырость.
– Понятно.
“Может, они и гениальны, эти ученые типы, – подумал Нунн, – но простое человеческое общение с ними практически невозможно”.
– А теперь вот что, Мак-Интош, – сказал он вслух. – Будем говорить начистоту. Вы ведь знаете, я никогда не вмешиваюсь во внутреннюю жизнь отделов. Да и не мог бы вмешиваться при всем желании. Я то сам не кибернетик и, конечно, в вашей работе ни бум-бум.
1
Здесь автор пародирует содержание некоторых романов английской писательницы Айрис Мэрдок.
2
Английский литературно-художественный и общественно – политический ежемесячный журнал самого реакционного толка – примечание переводчика.