– Зачем?
Я запоздало спохватилась, что вопросов задавать не стоит, и подняла руки.
– Ну, может, тебя и не убьет первый пьяница за забором замка, – равнодушно проговорил Альдред. – Ты дралась раньше?
– В деревне. С парнями дралась.
– А оружием?
Покачала головой. Если бы я дралась с оружием, здесь бы не стояла: отец бы меня убил.
– Тогда покажи, на что способна.
– Как? – Я даже опешила на пару мгновений.
– Ну… ударь меня. Как можешь, куда хочешь.
Дарька и Сеславия, как и парни, выполняли какие-то упражнения, стоя друг напротив друга. Никто никого не бил, а я должна была?
– Я не могу бить безоружного обнаженного… почти обнаженного человека.
– То есть если я надену рубашку, ты меня ударишь? – вежливо поинтересовался Альдред.
– Нет.
– Тогда можешь выметаться. Не хочешь учиться, я тебя точно не заставлю, мне это не нужно.
– Но другие же не лупят друг друга!
– Их я уже проверил. Твою Дарьку проверять смысла нет, если массы хоть немного наберет, и то будет результат. А это было последнее объяснение, которое я тебе дал.
Я примерилась. Двинуть ему, что ли, и вправду? Давно ведь просится, хоть удовлетворение получу.
– Хорошо. – Я не успела сосредоточиться, как Альдред не выдержал: – Принеси вон тот валик. Для первого раза поколотишь его.
В углу зала действительно лежали сваленные в кучу валики и маты, как раз за Соштой и Эртаном, которые заканчивали разминку. Валик – это хорошо. Валик бить просто, ему не больно, он не сопротивляется. Знала бы я, чем все это кончится, согласилась бы на Альдреда.
Я прошла мимо Сошты, который чуть-чуть посторонился, пропуская меня к валикам, отвернулась от него и… почувствовала весьма ощутимый шлепок по заднице. Головой подумать – жалость-то какая – не успела. Машинально перехватила руку парня и вывернула так, что он достал носом до пола. Потом, когда пришло осознание, что я сделала, отпустила и подняла глаза на Альдреда.
– Я тебе велел бить меня, а не других студентов, – спокойно сказал он. – Ты что, даже с такой малостью справиться не можешь?
– Он ударил меня по заднице! – Не очень интеллигентно, зато правда.
Ответ Альдреда по циничности убил во мне все надежды, что когда-нибудь я смогу сказать, что нашла к нему подход.
– Она у тебя священная, что ли?
Я бросила ему этот несчастный валик через весь зал и прошла к выходу. Нет уж, хватит. Больше я не останусь ни на минуту! И дело не в моем желании поставить Альдреда на место. Дело в какой-то детской обиде, которая вот-вот могла привести к слезам.
И привела – спустя пять минут, когда я уселась в каком-то коридоре, под пальмой. Я наивно полагала, что в таком месте меня никто не найдет. Ан нет, проходящий мимо Виктор не только не проявил тактичность, но и уселся рядом на холодный мрамор.
– Ты что тут, как грибочек под деревом, сидишь? – спросил он. – Чего ревешь?
– Все нормально. – Я даже не ревела. Просто тоска накатила.
– Дай-ка угадаю, – усмехнулся Виктор. – Пара Альдреда? И что он тебе сделал?
– Ничего.
Он ведь и вправду мне ничего не сделал. Даже послабление дал – вместо себя разрешил бить валик.
– Хорошо. Тогда что случилось и почему ты не на занятиях? Давай отведу тебя обратно на пару.
– Нет!
Виктор тихо рассмеялся:
– Значит, Альдред. Рассказывай, Оля.
Я угрюмо молчала. Не хватало еще жаловаться, он меня потом сожрет! Хотя он меня и так сожрет после сегодняшней выходки.
– Послушай, – вздохнул Виктор, – Альдред – человек очень сложный. И его, несомненно, надо сдерживать. А как я могу это делать, если вы все молчите? Сеславия не жаловалась, пока Сибил ее синяки не увидела, ты молчишь теперь. И что мне Альдреду предъявлять в качестве доказательств, если у всех все в порядке?
– Просто он действительно ничего не сделал. Он меня не любит. И считает, что я ни на что не способна.
– А ты доказала ему обратное?
– Нет.
– Ну, Олян, а как же человек поймет, что ты – отличный талантливый маг, если ты не показываешь это? Увы, в мире не все любят нас сразу и безоговорочно. Встречаются такие, как Альдред. Думаешь, у него нет причин так себя вести? У него непростое детство, юность. Не сложилось с женщиной, проблемы с сыном. Да и жизнь на севере не располагает к сантиментам. Когда ты живешь по принципу «или ты, или тебя», дружелюбие сохранить сложно. У него есть свои плюсы, веришь?
Я хмыкнула.
– Не веришь. Он очень хороший друг. Может и послать на самом деле, даже короля, пусть я на короля-то и не шибко похож. Зато, не задумываясь, умрет за меня. Или за вас. Да, студентов – я в этом уверен – он в случае чего будет защищать до последней капли крови. Особенно девушек. Он, конечно, усиленно делает вид, что ни во что вас не ставит, но жалеет. Потому что понимает: вы – будущие матери, вам рожать, вам быть возлюбленными.