— У нас здесь нет сил, — беспомощно сказал Граваль. Мы чувствуем агонию камня. В него вошло что-то зловещее.
— Да, — кивнул Борнак, глотнув воздуха. — Мы, искатели Камней, могли бы сделать гораздо больше, если бы не яд в этом месте. Поразительно, что Вудхарт выжил.
Бранног нежно положил руку на плечо Гримандера. Ты все еще загадочное существо, Лесоткач», — сказал он ему, хотя и не в гневе. — Вы говорили от нашего имени с Вудхартом, и он ответил. Но ты сказал ему позволить девушке помочь ему. Что ты имел в виду?
Его боль велика. Он закрылся от этого. Она успокоила его из своего дома за Рейвенсрингом.
— Руванна? — тихо сказал Бранног.
Она обладает огромной силой исцеления. — Она с нами здесь, в Вудхарте, — ухмыльнулся Гримандер. Облегчаем его боль.
Бранног смотрел в невидимую даль, как будто мог видеть свою жену над камнями пустоши. Это была сила, которую он понимал.
Все они изучали корневые стены, даже сейчас ощущая шок, когда камень падал на них снаружи, а трещина закрывалась. Но этот корень сохранялся в течение бесчисленных лет: он будет существовать еще. Он бежал впереди них, неотвратимо ныряя вниз, его блестящий коридор излучал нежное сияние, его форма изгибалась, местами гладкая.
Граваль внезапно вскрикнул, указывая на себя. — Наше тело-свет возвращается сюда! Это было правдой, поскольку другие Созданные Землей излучали слабое сияние, которое покинуло их в пещерах снаружи. — Вудхарт действительно благословил нас.
Как далеко нас заведет этот корень?» – спросил Варгаллоу у Гримандера.
Я пытался связаться с Вудхартом, — ответил Лесной Ткач. — Но его мысли затуманены болью. Но таким образом мы можем путешествовать на многие-многие мили. За местом, где каменные стены смыкаются.
Они лишь ненадолго останавливались, чтобы поесть и попить, принимая как можно меньше, не зная, сколько дальше, сколько еще дней им предстоит идти. Теперь они чувствовали себя менее уставшими, продвигаясь по странному, скользкому туннелю, и по пути тихо говорили о тех, кто погиб. С момента входа в горные пещеры рота сократилась более чем наполовину.
Путешествие было нелегким, ибо хоть и было светло, но стены давили, а под ногами все время было влажно, иногда липко от густого сока, а местами попадались жесткие нити, через которые приходилось проталкиваться. Колдрив предложил разрезать их, но Гримандер был непреклонен в том, что они не должны причинять вреда Вудхарту.
Они остановились, пусть и порывистыми, чтобы поспать, и тишина, окружавшая их, была абсолютной, как тишина между мирами.
Во время одного из таких привалов Варгаллоу сидел рядом с Денновией. Компания была измотана. Частные разговоры никто не слушал. Даже Гримандер воспользовался возможностью заснуть, свернувшись калачиком, как животное.
— Возможно, — сказал Уоргаллоу едва слышимым шепотом, — вам бы хотелось не ввязываться в это предприятие.
Несмотря на собственную усталость, она улыбнулась. — Это был твой приказ…
‘Это так?
Она отвела взгляд от его глаз. Говорил ли он с Оттемаром? Узнал ли он правду о ее обмане? Казалось, это было так давно. Почему я должен хотеть отправиться в такое путешествие?
Я задавал себе этот вопрос не раз. Я не спрашивал тебя, потому что не ожидал от тебя правды. Но здесь, в этом отчаянном регионе, возможно, ты готов мне рассказать.
— Или я умру, ты это имеешь в виду? Ее глаза внезапно вспыхнули, наполненные гневом, который он видел в ней раньше.
— Нет, — он улыбнулся. — Я слишком много тебе должен, Денновия. Я помню еще одно закрытое место, глубоко внутри Зойгона. Бранног оттащил Руванну в безопасное место, прежде чем подумал обо мне. Вам оставалось помочь мне.
Вы погасили этот долг.
Некоторые так сказали бы. Но Голденайл вас не удовлетворил. Твоего положения у Императрицы было недостаточно. Так зачем ты пришел?
Она снова отвела взгляд.
Я подозреваю, — добавил он очень мягким голосом, — что это было сделано из-за желания».
Ее губы оставались плотно сжатыми.
— Твои глаза отвечают за тебя. Но вы должны понимать, что никогда не сможете получить то, что ищете.
Она пристально смотрела на стену корня напротив нее, хотя и не видела ее.
За ним всегда наблюдают, всегда охраняют.
Она повернулась к нему с хмурым видом. — Охраняется?