Три недели крови, ужаса, боли и слез, вот что это было. Слезы были в начале, при первых убитых. А потом душа закаменела почти у всех. И выбора, выстрелишь ли ты в того бледного мальчишку с самодельной гранатой в руках и отчаянием в постаревших глазах. Или тебя превратит в кровавый фарш, все тот же мальчишка. Несмотря ни на что, Ольхан хотел жить. И он стрелял.
А тот паренек ему до сих пор снится.
Они победили. Но победа оказалась с таким горьким вкусом, что Ольхан никогда после этого не брал оружия в руки. А пустая оболочка, вернувшаяся после "небольшого конфликта", как будут говорить по визору, уже ничего не хотела.
Серая пелена безразличия - вот чем являлись последние десять лет его жизни. Его называли бессердечным айсбергом, и самый жестокий министр в Империи, не зря заслужил эти прозвища. Его влияние простиралось намного дальше, чем Министерство Торговли. Бесшумное устранение неугодных и врагов Империи - вот его настоящая должность. Император им очень гордился.
Но когда он увидел Томаса в первый раз, такого красивого и веселого, в груди вдруг забилось то, что он давно считал мертвым. Ольхан будто очнулся от страшного многолетнего сна и стал, наконец, чувствовать. Только эти чувства оказались настолько сильными, что причиняли боль. И не только ему, но и всем, кто оказался рядом. Он буквально заболел Томасом, и только небо знало, сколько сил требовалось Ольхану, чтобы терпеливо ждать бесконечные полгода до бала и не присвоить омегу. Все его существо альфы рычало - мое! А все ночи с той поры принадлежали Томасу.
Там, на чертовом балу он повел себя как чудовище. Угрожал, шантажировал и подкупал. И все из-за пожирающего его заживо страха, что Томас, его Томас отвергнет его. Или что еще хуже - выберет другого альфу. И как бы не было противно, если бы ситуация повторилась, он поступил бы точно так же. Да, он самый настоящий больной ублюдок, но лучше быть больным ублюдком, чем живым трупом.
Ох, Том, оказался ожившей мечтой... Мечтой о партнере равном, сильном и дерзком. Ольхан просто не мог позволить себе отпустить его. Только разве можно удержать мечту насильно? Мужчина даже предположить не мог, что все его планы пойдут насмарку. Он думал, что Томас, будет сопротивляется поначалу, а потом смирится. А если все-таки не смирится, у него есть сотня способов его уломать. Альфа он или нет? Оказавшись в его доме, ему придется уступить. Хотя некоторая ершистость парня даже нравилась мужчине. С этим омегой Ольхан не будет скучать, он был уверен. И что в итоге? Томас сбежал! Сукин сын, обвел его вокруг пальца, будто простофилю!
Парень исчез, испарился как призрак, и вот уже какой день министр, забросив все дела, рыщет по планете подобно одержимому зверю. Но каждый раз, когда казалось, что Том в его руках, он как песок просачивался сквозь пальцы. Мальчик заимел себе весьма сильного покровителя, постоянно мешающего поискам, и министр обязательно узнает, кто это.
Ольхан чувствовал, Томас близко, просто стоит хорошо расставить ловушки и птичка обязательно в них попадется. Ему уже доложили, что видели похожего парня у известного охотой на кракенов, Ламиса. Неужели он? Ольхан сомневался, но все же велел окружить отель и сам полетел на разведку. Если это и правда, он, то мальчишке на этот раз не убежать. Ольхан должен, просто обязан найти Томаса! Найти и сказать ему... сказать что? Он и сам не знал.
Глава 12
Я полностью ушел в созерцание горизонта и почти не удивился, услышав тихое:
- Ну, здравствуй, Том...
- И тебе не хворать, - выдохнул я, все так же уставившись в морскую даль. Нашел все-таки. Мне стоило огромных усилий оставаться спокойным и не побежать по воде. Я бы рискнул, боюсь только, фокус не пройдет, все-таки я не волшебник. От усилий сидеть прямо заболела шея, а ноги уже давно заледенели. Чёёрт, какой же я дурак, идиот, тупица! Мне же капитан ясно сказал, держать любопытный нос в номере. Так нет же мысли великие мешали, Сократ блин!
- Может, повернешься? Или мне так и разговаривать с твоей спиной? - услышал я насмешливое. А что, мне и так хорошо, природа, птички поют... Честно говоря, было страшно. Но может быть он и не так зол, каким я себе его вообразил?
Натянув беспечную улыбку на одеревеневшее лицо я, наконец, повернулся к нему. Альфа стоял в двух метрах от меня, широко расставив ноги и скрестив руки на могучей груди. Выглядел он довольно... растрепанным. Во всем темном, начиная с иссиня-черного расстегнутого смокинга, серой рубашки и заканчивая черными же лаковыми туфлями. Мрачненько так. Создавалось ощущение, что он сбежал с какого-нибудь официального вечера. А может, так и было.