Я похолодел и осторожно кивнул. Черт! Только разговоров о моем якобы любимом муже мне только и не хватало!
Фергус виновато на меня покосился. Я беспомощно пожал плечами, чего уж там.
- Ты извини, если что, - вдруг смутился бета. - Наверно тебе и так тяжело об этом вспоминать, а тут еще и мы со своим любопытством в душу лезем.
'Вы даже не представляете как!'
Во мне поднялось жуткое раздражение на излишне любопытного пилота. Я и забыл, каким непростым способом оказался на корабле. Будто вечность здесь работал...
- И последний вопрос...
Вот ведь неугомонный тип! Я тяжело вдохнул и смирением монаха уставился на Стэна. Лучше уж сейчас отмучиться, а то не отстанет ведь.
- А как его звали то? Мужа твоего?
'Никак его не зовут! Я абсолютно свободный омега и хочу таким оставаться еще очень долго!'
Но я даже рот открыть не успел, как со стороны входа в столовую все услышали громкий и насмешливый ответ:
- Ольхан! Его мужа звали... Нет, не так! Его мужа зовут Ольхан! Не так ли любимый??
Глава 17
Оглушительная тишина. Все застыли как манекены. И тут с грохотом на пол шлепнулся мой бутерброд... вместе с моей жизнью. Сердце ухнуло вниз, а ладони похолодели. Как же это мне надоело... Я медленно встал со стула и, натянув на лицо кривую улыбку, оглянулся на того, кто уже в который раз послал мои планы и мечты в далекое никуда. Черт! И почему мне так не везет?
И сам не заметил, как стал жадно осматривать предполагаемого мужа. Нахальная улыбка на загорелом лице взбесила сразу. Довольные прищуренные глаза лениво осматривали камбуз. Вдруг пронзительный взгляд остановился на мне, и я вздрогнул от горевшего в его глазах напряжения. Он улыбнулся еще шире. Одет в ярко-синий костюм, густо расшитый золотыми узорами. На шее сверкающее ожерелье, пальцы в громадных кольцах, выглядит как елка, ей-богу! Ни дать ни взять богатый торговец с Тарина. Тоже маскируется? Сейчас в нем бы мало кто признал строгого и жесткого министра.
Он широко распахнул руки, и быстро стал приближаться. А вот и не дождешься! Я хотел отступить, но тут кто-то подтолкнул меня в спину (узнаю кто, прибью!) и я полетел прямо в ненавистные объятья. И чуть не задохнулся, так крепко меня сжали. Я даже, кажется, услышал, как заскрипели мои несчастные косточки.
- Отпусти! - возмущенно прохрипел я ему в подмышку, изо всех сил отталкивая горячее тело. Возмущенно поднял голову с твердым намерением сказать альфе пару ласковых слов, да так и застыл с открытым ртом. Такая боль и нежность плескалась в его напряженном взгляде, что мне стало неловко. И стыдно. Непонятно даже за что.
- Никогда, - прошептал мне в макушку, снова вдавив в себя. И тут же отпустил обратно, напоследок громко чмокнув в лоб, пока я подбирал слова поцензурнее. Все-таки мы не одни, я об этом уже и позабыть успел. Слишком был ошеломлен. Меня бесцеремонно развернули и прижали снова, теперь уже спиной. Тяжелые руки обручем сомкнулись на груди, зафиксировав руки. Прям куклой - неваляшкой себя чувствую, что хотят то и творят.
- Может, представишь меня своим друзьям? - ласково спросил он меня, а его руки тем временем легонько поглаживали мои предплечья. Артист бесстыжий!
Немая сцена. Здесь была почти половина команды Енисея и у всех почти одно и то же выражение на лицах - недоверчиво ошеломленное.
- Ну ни фига себе... - прошептал Стэн. Круглые глаза Фергуса вопросительно уставились на меня, пока я мучительно подбирал слова. Черт возьми! Как же не вовремя появился этот Ольхан. Я хотя бы успел подготовиться. Или нет. К такому не подготовишься. Это как землетрясение. Или понос.
- Это мой... эээ... - ну не поворачивается у меня язык, хоть убей! Меня сжали крепче. - Мой муж Ольхан. - наконец выдавил я из себя. Аж вспотел. Не думал я, что добровольно такое скажу. - Мой без вести пропавший, и так неожиданно нашедшийся муж, - добавил я язвительно.
Ольхан же расхохотался.
- Я тоже по тебе скучал, малыш - с самым приторным голосом на свете он, наконец, опустил меня и встал напротив, спиной к нечаянным 'зрителям' - Я понимаю, ты на меня очень обижен, но я клянусь, что исправлю свою ошибку. Я заглажу свою вину, даже если на это понадобиться вся моя жизнь! - на патетической ноте закончил он.
Спектакль, да и только! Я смотрел в смеющиеся глазища и понимал, что альфа развлекается от души. Оказывается, у него есть чувство юмора. Эй! Верните мне прежнего Ольхана! В душе нарастала сильное желание придушить его или удрать. Но ни первое, ни второе пока не осуществимо - зрителей слишком много.