Зорат иногда мягко намекал, что было бы неплохо кинуть весточку родителям и Ольхану. "Нельзя лишать ребенка семьи, нехорошо это...". На что я твердо отвечал, что у меня есть он и Зэт, и никого больше видеть я не хочу. Снаружи я кремень, да. Но внутри царила такая каша... Я снова врал себе и держался за последние остатки упрямства. У меня было целый океан времени, что бы подумать обо всем. Будущее откровенно страшило. Я был совсем не уверен, что буду хорошим папой, что справлюсь, что выдержу все трудности. Про полеты старался вовсе не думать, становилось горько от мыслей, что они мне уже не светят...
Поначалу здешняя неторопливая жизнь мне понравилась. Я никогда не был на курортах, как то не довелось. А тут бездельничай, не хочу. Готовкой занимался Зорат, уборкой Зэт, а мне оставалось лишь отдыхать, гулять, да витамины кушать. Только вот через неделю, я заскучал. Через две готов был на стены лезть от безделья. Моя неугомонная натура требовала перемен, а нерастраченная энергия требовала выхода.
Поселились мы в хорошо сохранившемся коттедже деда Зората - омега иногда там отдыхал от большого города. В двухэтажном бревенчатом доме было четыре спальни, большая кухня с видом на море и чердак полный барахла. Вот как раз на чердаке, перебирая полуистлевшие сети, да старые газеты с новостями столетней давности, мне пришла заманчивая мысль. Что надо бы сделать большую уборку или еще лучше перестановку. Как-никак здесь появиться на свет мой сын, негоже ему в этом бардаке расти. Да и шкафы неправильно стоят, надо передвинуть!
Зората с роботом тогда не было дома, они ушли на несколько часов, оставив на всякий случай телефон. Я в шортах, и в когда-то белой длинной футболке с энтузиазмом принялся за работу. Этих часов мне с лихвой хватило на то, чтобы собрать все занавески на стирку, помыть до зеркального блеска окна и вытряхнуть древний мусор на многочисленных полках. Сами шкафы я трогать поостерегся. И откуда только силы взялись? Я с радостью чувствовал, как ноют уставшие мышцы. Все-таки безделье это не мое. Осталось лишь прибраться и помыть полы, чем я с удовольствием и занялся.
С громким пыхтением и насвистывая веселую песенку, я уже домывал последние метры потемневшего от времени деревянного пола, когда услышал, как дверь скрипнула и отворилась. Ну вот, и друзья вернулись. Кряхтя, как столетний дед, я с трудом поднялся с колен, и бросил тряпку в рядом стоящее ведро. Устало потер ноющую с утра поясницу. Неуклюжим колобком быть мне до чертиков надоело, но я утешал себя, что осталось совсем немного ждать и мои мучения закончатся. Подозрительная тишина у порога заставила вскинуть голову и обернуться. Вот черт...
- Томас... Ты беременный?!
Глава 28
Бледный как привидение и с выражением полнейшего шока на лице на пороге моего, только минуту назад безопасного и затерянного убежища, стоял он. Альфа из кошмаров, правая рука Императора, великий и ужасный Ольхан дэ Кадар во плоти. Я нервно усмехнулся, вот принесла его нелегкая...
- Хочешь печеньку? - зло спросил я.
- Зачем???
- За наблюдательность! - заорал я, от тупости некоторых альф. - Конечно я беременный! Ты что, слепой?
- Ты беременный... - снова пораженно прошептал мужчина, не отводя застывшего взгляда от моего живота. Если он это скажет еще, я ему точно врежу! И не важно, что я был рад его видеть. Совсем чуточку.
- Говори, зачем притащился и проваливай! - может я был груб, но после всего что произошло, мне можно.
Он грустно усмехнулся, прислонился к дверному проему и потер рукой большущий кровоподтек на щеке. Так стоп, это еще что такое? Я оглядел его еще раз. Бледный, небритый с синяком и растрепанным костюмом, он походил на бандита. М-да, с каждой новой встречей со мной, он выглядит все хуже и хуже. Похоже, плохо я на него влияю.
- Ты что, дрался? - спросил его пораженно. И сам не заметил, как схватил салфетку со стола, подбежал к нему и осторожно приложил ее к его, все еще кровоточащей щеке. Он тут же накрыл своей большой и горячей рукой мою ладонь и закрыл глаза. От его прикосновения во мне что-то екнуло, а дыхание перехватило. Все же я скучал по этой заразе...
- Не уходи, - прошептал он. Но я все же выдернул руку и отошел на два шага назад. Зудящие руки на всякий случай скрестил, чем снова привлек внимание к своему обтянутому белой тканью экватору.