А я должна дойти до Финала. Сделать так, чтобы они меня пропустили.
После того, как нас останется трое или четверо, когда как, начнутся не сплошные состязания, а развлечения для знати. Будут балы, приемы, обеды и интервью с финалистами.
Тогда то и будет идеальное время для завершения миссии.
… На шестой день за мной пришли два гвардейца. Они завели мне руки за спину и надели наручники. Я позволила им сделать это, хоть мне было жутко неудобно. Но к таким условиям мне было не привыкать. А я никогда не была капризной и нежной.
К моему счастью.
Меня повели по коридору, а после какого-то поворота завязали глаза белой повязкой.
Шли мы еще пятьсот три секунды, как я почувствовала на лице свежее дуновение ветра. Я вдохнула приятный воздух и подняла лицо к небу. Почувствовав нечто теплое на коже, я поняла, что это летние лучи солнца.
Быть в четырех стенах я привыкла. ТАМ меня почти не выпускали на улицу. Сначала - для того, чтобы я не умерла, подхватив какой-то вирус. Потом - потому что не было времени.
Меня грубо втолкнули куда-то, да так, что я ударилась лбом о потолок машины (это оказался огромный черный джип).
- Не больно? – с издевкой произнес знакомый голос, от которого у меня побежали мурашки по коже. Я сжала кулаки, но промолчала.
Меня усадили на мягкое сидение. Я услышала стук закрываемой дверцы. Завелся мотор, и машина тронулась.
Я услышала шорох и чьи-то движения и отдернулась, когда кто-то стал развязывать мне глаза.
Я сидела в просторном салоне джипа с тонированными окнами. Два кресла стояли передо мной, я же сидела на четырехместном сидении.
Передо мной на кресле сидел Эрик Волков. Я сцепила челюсти, борясь со злостью. Эмоции всегда надо держать под контролем. Всегда нужно быть невозмутимой. Хладнокровной.
Когда погиб Ал, я стала тренироваться в десять раз усерднее. Не для того, чтобы стать еще сильнее - куда уж там. Но тренировки помогали мне не думать об Але, справляться с болью в сердце. С той болью, которую я никогда не должна была испытывать. Которую я не имела права допустить.
Не знаю, любила ли я именно Ала. Или же просто представила, что он - мой брат, с которым нас разлучили в детстве.
- Мне с тобой по пути, - продолжал с издевкой говорить Эрик. – Надеюсь, ты не против?
Я не то, что не ответила, я не смотрела в его сторону. Я была похожа на ледяную статую. Без эмоций, только холод и безразличие. Эрик злорадно усмехнулся и скрестил руки на груди.
- Ты ведь соврала? – спросил вдруг Эрик.
Я наградила его высокомерным взглядом.
- Насчет имени? Оно не тебе принадлежит, ведь так?
Я хмыкнула и отвернулась к окну. Как же жаль, что окно матово-черное. Я бы хотела запомнить дорогу, по которой мы доберемся до замка.
- Знаешь, - продолжил Эрик, понимая, что я не отвечу. - Однажды Лидер отправил меня в Старый город. Если не знаешь, это второй город, переименованный почти сто лет назад.
Я молчала. К чему он клонит?
- Его, как нашу столицу, окружают грязные, бедные районы, пропитанные нищетой, болезнями и грязью. Если не знаешь, в двух этих городах расположение районов идет кольцами – от Площади и замка до самого ужасного района.
Я закатила глаза, не смотря на Эрика.
- И в одном из предпоследних колец, в которых неплохой уровень преступности, был я. Следил за порядком. Как это принято у гончих. Скрытно. Из тени. Я искал кое-кого. И следы навели меня на место, которое сложно было назвать домом. Так вот. Там жили двое. Мать и дочь. Семья Белл.
Я нахмурилась. Но, надеюсь, Эрик не заметил перемен в моем лице. Я со скучающим выражением перевела взгляд с него на окно.
- Мать проверяли не раз. Но не нашли ничего подозрительного, это якобы были домыслы парочки соседей, желающих заселить её… место жительства. Некоторое время назад, после кое-какого инцидента, её хотели проверить еще раз. Были четкие подозрения на её диверсионную деятель.
Я незаметно усмехнулась. Она жива.
Но мне было не до шуток. Я понимала, что хочет сказать Волков.
- Но я далеко зашел. Я видел её дочь, которая погибла в карантине несколько лет назад.
Я поняла, про что говорит гончий.
Я не похожа на Яэль. Только рост и примерно цвет глаз. Но девушка была блондинкой с загорелой кожей.