- Не волнуйся из-за этого, - ровно произнесла я. – Делай все по ситуации. Если чувствуешь себя уверенно, делай не в полную силу, но и не в половину. Если же задание тяжелое, выкладывайся на все сто.
- Думаю, ты права, - пробормотала Розмари. Мне стало её жаль. Она выглядела такой хрупкой. Но это не главное. В её глазах я видела дикий испуг. Её пальцы тряслись.
Я решила поступить, как бы сделала обычная подруга - положила свою ладонь поверх её сцепленных пальцев:
- Успокойся, - произнесла я спокойно, уверенно заглядывая Розмари в глаза. Она нервно улыбнулась, но я увидела, что мое спокойствие подействовало на нее. Её дрожь унялась.
Я же пока решила не говорить о том, что, кажется, эти хитрые и жестокие главы шоу распределили меня в Шпионы…
Она этого не поймет. Хотя, возможно, я слишком осторожна.
Но в моем положении лишней осторожности не бывает.
Розмари хотела что-то сказать, но вдруг резко отворилась дверь, и в зал вошли гвардеец.
Я уже знала, кто это будет - прочла в новостях о назначении этого гвардейца на роль главы подразделения гвардейцев и, автоматически, на роль одного из наблюдателей и организаторов шоу.
Этим гвардейцем оказался Феликс, глава Алой скалы, что совсем недавно разнимал меня с другой арестанткой, а так же обещал лично отвести на казнь.
Никогда на эту должность не брали кого попало. А этот гвардеец, несмотря на возраст, был на высокой должности. Он, наверное, немного старше Волкова. А бывшему главе гвардейского корпуса, например, лет шестьдесят. Поэтому его уже и отправили в отставку перед «новым» уровнем шоу.
Но на этот раз вместе с гвардейцем был сын диктаторы.
Я хмыкнула. Это был юноша лет семнадцати-восемнадцати. Он был худого телосложения и высокого роста, с вытянутым бледным лицом, темно-русыми волосами и бледно-голубыми глазами. Он старался держаться важно, но было видно, что в компании сорока преступников ему не по себе. Хотя, нет. Всего-то преступников тридцать два.
Но, как мне кажется, в компании Феликса и еще тройки вооруженных гвардейцев ему должно быть спокойно.
Все тут же поклонились. Кроме меня.
И Роберта. Он стоял в другом конце комнаты. Поймав мой взгляд, он улыбнулся краем губ и слегка кивнул.
Я даже не встала, продолжая сидеть на кушетке в конце комнаты. Это закрывало меня от взглядов гвардейцев.
Но Феликс все равно взглянул в нашу сторону. Заметив меня, он удивленно приподнял брови, а потом усмехнулся, сощурившись. Я не отвела взгляда и смотрела на гвардейца высокомерно и равнодушно.
И затем Феликс заговорил:
- Не буду желать вам доброго утра. Оно для вас очень даже плохое. Скажу лишь одно. Сегодня некоторые из вас закончат свое существование на этом свете.
Феликс говорил жестко, но с насмешкой и иронией.
Я почувствовала, как накалилась атмосфера в комнате, как наэлектризовались до предела нервы.
- И сейчас пройдет первое испытание, и все станет ясно. Мне же не терпится, чтобы начальные испытания прошли, что бы отсеять слабаков. Тогда и начнется настоящее интересное зрелище.
Интересное зрелище.
Лицо Розмари исказилось от возмущения и злости. Сейчас она была похожа на воинственную фарфоровую куклу. Думаю, ей бы не понравилось это сравнение. Хоть я никогда не называла так девушку, ведь мне самой не нравилось, когда из-за больших глаз и пухлых губ Алан дразнил куклой уже меня.
- Сейчас начнется испытание. Я не буду говорить вам, в чем оно заключается. Поймете. Точнее, для вас будет лучше, если вы поймете, - с усмешкой говорил Феликс.
Преступники молчали. Воцарилась короткая пауза, которую нарушил глава гвардейцев:
- Вперед.
Это слово прозвучало как насмешка. Как издевка.
- Кто первый? Заходите, не бойтесь.
Все сидели и оглядывались. Некоторые опустили глаза в пол.
Но я увидела того гвардейца. Элиаса.
Он оглядывался с откровенной скукой. И смотрел на Феликса с таким снисхождением, словно просил замолчать и уже начать это испытание.
Но, видимо, ему нельзя было идти первым.
Чтобы не догадались, кто он на самом деле.
- Ну, никто? – насмехался Феликс. Он явно называл нас трусами своим тоном. Я вдруг отстраненно подумала, что было бы интересно узнать, как на нашем месте поступил бы этот «смельчак»? Вызвался бы первым? Или бы так же отмалчивался за спинами других участников? Мне было любопытно, насколько смелы гвардейцы.