- Я люблю тебя, папа...
- И я люблю тебя, Аарон. Только не забывай обо мне.
- Я не забуду...
Гилмор настойчиво потянул Гая за собой. Омега поцеловал сына в лоб в последний раз, поднялся с паркетного пола и поплёлся за денщиком, то и дело оглядываясь. Едва омеги скрылись за поворотом, Аарон горестно взвыл и горько заплакал. И снова его никто не побеспокоил.
Та же холодная полупустая комнатка. Жёсткий матрас. Холодно, но Аарон почти не чувствует этого холода. Он только кутается в старое пропылённое одеяло, как когда-то очень давно, когда ему было три года. Внутри осталась только пустота. Как он оказался в этой комнате, Аарон не помнил. Просто в какой-то момент осознал, что всё вокруг знакомо.
Рядом со скрипучей кроватью на полу стоит поднос с жестяной кружкой, наполненной водой, и ковригой хлеба, но ни есть ни пить Аарон не хочет. Он раз за разом вспоминал, как тогда, в далёком детстве, папа пришёл к нему ночью. Как тепло было рядом с ним. Теперь этого никогда не будет. И папу он больше не увидит.
Детство действительно кончилось.
ХОЗЯИН
- Аарон! Аарон, что с тобой?
Альфа не сразу понял, что его зовут по имени и легонько трясут за плечо. Выйдя с экзамена, он забрался с ногами на ближайший подоконник, обхватил колени руками и снова потерялся в своих мыслях.
В той комнате он провёл два дня, почти не выходя. Раза два к нему приходил Гилмор, уговаривал поесть, но юноша только плотнее закутывался в старое пыльное одеяло. Выплеснув всю свою боль, он просто не знал, что делать дальше. Не хотелось ничего. Ни выходить, ни разговаривать, ни вообще вставать... Потом пришли Полли и маленький Аарон. Увидев друга с сыном, альфа просто отвернулся. Смотреть на них не было никаких сил. Полли сел на край кровати, приобнял Аарона и начал что-то шептать, но тот не понимал ни слова. Перед глазами всё ещё стоял прощальный взгляд папы Гая... Полли ушёл, крепко держа сына за руку и сочувственно глядя на друга, и Аарон снова остался один.
На третий день у Людовика и Рэма - называть этих людей своими отцом и дедом Аарон уже не мог - лопнуло терпение. Пришёл Дигори и силой выволок его из пыльного кокона. На пару с Гленом он впихнул брата в ванную и окатил холодной водой из душевой лейки. Это слегка встряхнуло осиротевшего альфу. Потом он немного поел, Гилмор забрал его так и не разобранную сумку и проводил до машины. Глеб, сидящий за рулём, украдкой бросил сочувствующий взгляд на вялого сородича и отвёл глаза, увидев решительно шагающего к ним Дигори. Старший сын Бейли отвёз брата обратно в кадетский корпус, сдал с рук на руки коменданту общежития, после чего ушёл. Комендант, старенький бета в не единожды чиненых очках, проводил Аарона до комнаты, помог переодеться и лечь в постель.
Утром Аарон, который так и не сомкнул глаз, сам встал, привёл себя в порядок и пошёл на занятия. Сработала привычка. Он плохо слушал учителей и наставников, не замечал настороженных и любопытных взглядов однокашников. Когда прозвенел звонок на перемену, просто встал и пошёл в следующую аудиторию. И так весь день. На тренировках он рассеянно работал с тяжестями, вяло молотил боксёрскую грушу, бегал, подтягивался... Самое странное, что никто ему ничего не сказал. Его вообще никто не трогал. В столовой он так же по привычке выстоял очередь на раздаче, через силу впихнул в себя обед... И так постепенно начал возвращаться к обычной жизни. Вот только прежнего интереса к жизни уже не ощущал. Окончательно потеряв родителя, Аарон словно умер.
Начались экзамены. Аарон знал, что некоторые ему выставят автоматом и его ответы ничего не решат. Он просто делал то, что нужно... И вот, спустя почти две луны, кто-то к нему подошёл и заговорил.
- Аарон! Не молчи же! Тебе плохо?
Альфа медленно поднял голову и увидел встревоженного Оливера. Пенсионного возраста омега в сером рабочем комбинезоне стоял рядом с ним и тихонько тряс парня за плечо. Аарон невольно улыбнулся - впервые кто-то из омег персонала обратился к нему напрямую. Оливера молодой альфа знал давно, но заговорить так и не решался. Уже седой, в морщинах и с небольшим обвислым брюшком, Оливер всегда молча работал, не реагируя на подколки и насмешки кадетов.
- Оливер...
- Я могу чем-то тебе помочь, сынок? Ты сам не свой в последнее время...
- Папа... он больше не придёт...
Оливер нахмурился, огляделся по сторонам и решительно потянул альфу за руку.
- Так, вставай давай и пошли ко мне. Я тебя чаем напою и поговорим. Вижу, что тебе это сейчас нужно... Давай-давай, идём.
Жил Оливер один в крохотной комнатушке. Бедненько, тесно, но чисто и уютно. Усадив курсанта за стол, омега засуетился у плиты, ставя чайник и без умолку болтая о чём-то своём стариковском. Аарон огляделся и снова улыбнулся - ему здесь понравилось. От жилья уборщика веяло особым теплом, в котором хотелось нежиться. Заледеневшее сердце юного альфы начало потихоньку оттаивать. Наверно, папе бы здесь понравилось... и Полли с его маленьким тёзкой тоже.
Заметив, что Аарон улыбается, Оливер ласково погладил его по голове.
- Вот, совсем другое дело, мальчик. Что бы там у тебя не случилось, нельзя всё время сидеть и топить себя в хандре. Хотим мы этого или нет, но жизнь продолжается.
Вот на столе уже исходит ароматом горячий, только что заваренный чай, а Оливер подпихивает к гостю плетёную корзиночку со сдобными плюшками.
- Они, конечно, вчерашние, но всё ещё очень вкусные. Угощайся, сынок. Вчера сам пёк на нашей кухне...
- Оливер... почему ты заговорил со мной? - Аарон смущённо потирал ладонь о ладонь, лежащие на коленях. - Ты же ни с кем из кадетов не разговариваешь...
- А о чём мне с ними разговаривать? - удивлённо вскинул кустистые брови омега. - Я всего лишь уборщик.
- А почему ты со мной заговорил?
- Потому что видел - тебе нужна помощь.
- А почему ты так подумал?
- Я же омега, - улыбнулся старик. - Я вижу такие вещи. И я точно знаю, что никакой аварии ты не переживал.
- Авария?
- Так руководству сказал твой старший брат. Я слышал. Ещё он сказал, что тебя уже осматривал ваш семейный врач и сказал, что ничего серьёзного нет. Только небольшая дезориентация, которая пройдёт со временем. Но я ясно видел, что ни о какой аварии и речи нет. Ты пережил тяжёлое потрясение. Я видел подобное у омег, переживших групповое насилие... Но ты альфа, причём сильный и волевой. Ты бы не позволил себя и пальцем тронуть, если б вдруг рядом с тобой нарисовался какой-нибудь извращенец. Значит, тут что-то другое. Я обеспокоился ещё больше и решил поговорить с тобой.
- Ты... беспокоился за меня?
- Конечно. Я же омега. Для меня все дети одинаковые, пока не подрастут. Пусть тебе уже семнадцать, но ты всё ещё ребёнок... Ты пей чай-то. И с плюшками. Вкусно. Давно хотел тебя угостить, но всё повода не подворачивалось.
Аарон отхлебнул из чашки. Чай действительно был очень вкусный. И плюшка тоже.
- Но... почему именно я?
- Ты не похож на других курсантов. Я понял это в первый же твой день здесь. Я здесь уже лет пятнадцать работаю, всяких мальчишек навидался, но таких, как ты, встречал только среди бет. Впрочем, их было всего двое... Умные, способные, хорошо пахнущие... и добрые к нам, омегам. Понимающие. А уж альф таких я не видел никогда. Так что у тебя случилось? - Оливер ласково погладил юношу по руке. - Не держи это в себе, выговорись. Я тебе обещаю, что за пределы моей комнаты это не выйдет. Выплесни это сейчас, пока ты не сорвался при всех, и тогда у тебя будут большие неприятности.