- Это только этикет. Необязательно лезть вон из кожи, когда старшие не видят. Мне всё это ужасно не нравится, но так положено.
- Мне тоже не нравится, - признался Гиллиан. - Слишком много глупых правил.
Сириус едва заметно улыбнулся.
- И ведь все это понимают... и всё равно притворяются.
- Мне... вроде как положено тебя развлекать... Ничего, что я на "ты"?
- Можно. Я хотел просто попросить найти мне какую-нибудь книгу почитать, чтобы сесть в уголке и никому не мешать... но раз ты хочешь казаться гостеприимным хозяином...
- Я не хочу казаться. Тогда на празднике ты показался мне самым... нормальным, и я хотел бы с тобой пообщаться.
Сириус поднял на него свои светлые глаза, в которых светилось любопытство.
- Нормальным? Почему?
- Потому что не говорил всякие глупости, как остальные. И когда отец мне сказал, что я должен буду жениться на одном из вас, когда вырасту и созрею, то я подумал, что будет лучше жениться на тебе.
Сириус печально хмыкнул, пряча руки в рукавах пушистого свитера.
- Вряд ли я когда-нибудь выйду замуж.
- Почему? Чем ты так плох?
- Я очень слаб здоровьем. Перед Новым Годом у меня случилась первая течка и с трудом выдержало сердце. На неделе я только-только отлежался после второй. А ведь это только начало, и с возрастом нагрузки будут только расти. Отец опасается, что я могу и не дожить до возможной свадьбы. И это не говоря о возможности выносить и родить ребёнка. Из-за слабого здоровья я даже не хожу в школу - учусь дома.
- Как жалко. - Гиллиан искренне огорчился. - А я уже начал думать...
- Извини, Гиллиан, что разочаровал. Но всё именно так. Так что делать будем? Отцы разговаривать будут долго.
- Ты ничего съесть не хочешь? У нас на кухне много чего вкусного есть.
- А варенье есть? - заметно оживился Сириус. - Я люблю варенье. Особенно клубничное.
- Конечно, есть! Идём! Я попрошу заварить нам чаю.
Силас как раз был на кухне. Увидев ребят, он тут же захлопотал у плиты, ставя чайник. Пока чайник кипятился, достал из шкафчика баночку варенья, заварку и сахар - даже под варенье Гиллиан хотя бы один кусочек, но клал в чашку. Под чай с вареньем разговор пошёл живее.
Сириус действительно оказался не таким пустоголовым, как другие омежки высшего света. Он плохо разбирался в нарядах, не следил за новомодными сериалами, которые увлечённо смотрели по телевизору другие омежки и вовсю обсуждали персонажей. Он предпочитал книги и тишину, которые окружали его с раннего детства. Гиллиан, краснея, признался, что читает омежьи романы и дружит со школьной обслугой. Они обсудили несколько романов, которые читал и Сириус, и Гиллиан растолковал омежке ошибки авторов. Сириус был благодарным слушателем, и время летело незаметно.
Потом они пошли гулять вокруг дома. Силас, получив указания от отца Сириуса, укутывал мальчика как следует. Гиллиан, увидев безвкусный тонкий шарфик гостя, поморщился и сбегал за своим, подаренным школьными друзьями.
- Вот, возьми, он теплее, чем твой. Всё-таки ещё очень холодно...
- Какой красивый! - восхитился Сириус. Гиллиан сам обмотал его шарфом. - Где ты его купил?
- Я не покупал. Мне его подарили. Нравится?
- Очень! Спасибо.
- Тогда... забирай насовсем, - решился Гиллиан. - Тебе он сейчас нужнее, чем мне, а нашим омегам я сам всё объясню. Уверен, они поймут - они хорошие.
Сириус зарделся и спрятал нос в шарф.
Погуляли тоже хорошо. Сириусу нельзя было бегать и лазить по деревьям, но занятие всё равно нашлось. Сириус ловко лепил из снега разные фигурки, а Гиллиан откровенно завидовал. Потом снова вернулись в дом и сели ужинать, а потом за чаем Гиллиан почитал ему стихи из ставшей любимой книги.
- А ты хорошо читаешь, - похвалил Сириус. - Красиво.
- Уилл хорошо читает стихи. Я хочу научиться так же.
- Уверен, ты научишься.
Прощаясь вечером, ребята обменялись адресами, чтобы можно было писать письма. Гиллиан очень радовался, что не ошибся - Сириус оказался славным омегой. Жаль только, что жениться на нём не получится - из-за слабого здоровья он просто не сможет пережить роды. А ведь иметь такого мужа было бы хорошо.
- Вижу, что Сириус тебе понравился, - заметил отец, когда гости ушли.
- Да, он ничего. Лучше других.
- Чем?
- Он умный и умеет слушать.
Отец хмыкнул, поглядывая на сына всё с тем же интересом, что когда-то обеспокоил юного альфу.
- Ну-ну...
РИАН
Омежка захлёбывался слезами, уткнувшись в грудь отца, который уже час пытался его успокоить.
- Ты не виноват, - в сотый наверно раз повторил Рейган. - Это стечение обстоятельств...
- Но я убил его! Из своего же пистолета! Это была моя пуля! А он спас этого альфу! А я не хотел убивать ни его ни Аарона! Я только хотел припугнуть!
Рейган уже не знал, как ещё его утешить. Когда Риан добрался до штаба с грузом особо ценных книг, с великим трудом выкраденных из государственных хранилищ и запасников музеев, вождь повстанцев не на шутку перепугался, увидев слёзы в глазах сына. Отдав рюкзак старшим, Риан повис на шее отца и зарыдал. Добиться от него хоть чего-то внятного удалось не сразу, но, когда Риан рассказал, что произошло, Рейган надолго потерял дар речи.
Альфа, военный, командир отряда... оказался таким же, как их альфы. Фамилия, которую назвал Риан, была Рейгану знакома. Бейли были потомственными вояками и детей своих растили исключительно для службы и пользы действующей власти. Предположить, что один из детей Бейли вдруг окажется не таким, как его родственники, было сложно, но факт оставался фактом. Рейган хорошо знал своего сына - с такими вещами Риан никогда не шутил. А когда Риан рассказал, как омега-денщик спас своего хозяина... Понятно, почему мальчик сейчас убивается.
- Да, малыш, беда... Но уже ничего не исправить. Этот юноша погиб, сделав доброе дело.
- Но ведь они хотели жениться... у них могли быть дети... Получается, что я убил и их тоже...
Говорить сейчас что-то было бессмысленно. Рейган только обнял сына покрепче. Теперь надо как-то рассказать Полли, что его муж погиб.
Риан прокрался на военное кладбище и не сразу, но нашёл могилку с клеймом "омега" на самой окраине. На простой надгробной плите было выбито имя "Френсис Одри" и даты рождения и смерти. На плите подсыхали не так давно принесённые кем-то цветы. Риан, глотая застрявший в горле сухой ком и снова и снова вытирая слёзы, положил рядом скромный букетик алых гвоздик и склонил голову.
- Прости меня, Френсис. Я... не хотел, чтобы так случилось. Прости, если сможешь. Я... я знаю, что твой альфа был хорошим. Я видел, как он испугался за тебя. Я... тебе обещаю... если я ещё когда-нибудь его встречу, то не дам нашим убить, чтобы не случилось. Твой альфа будет жить.
На сердце было тяжело и больно. Риан до сих пор помнил подслушанный разговор, как этот странный альфа улыбался своему денщику... как другой альфа отчаянно кричал, поняв, что случилось с их омегой... Пересидев тогда в маленькой землянке, выкопанной как раз для такого случая, Риан подкрался к вражескому лагерю и увидел, как остатки отряда того самого Аарона Бейли собираются в сторонке, чтобы выразить свои соболезнования командиру. Они тоже скорбели о Френсисе. Как Аарон смог привить им такую любовь к погибшему? Жаль, что поговорить не получится... Риан бросил на них последний взгляд, развернулся и ушёл, спеша доставить груз отцу.
Спустя некоторое время Рейган передал сыну объёмистую папку, в которой было то, что удалось собрать на Аарона Бейли их соратникам. Риан читал скупые строчки, разглядывал фотографию. Альфа казался самым обычным, но это, скорее всего, была маска. С такой-то роднёй... Наверно, что-то не позволило Аарону стать таким же, как другие Бейли, и он старательно это прячет, чтобы не загреметь по обвинению в неблагонадёжности. Да, Аарон может стать со временем одним из них, но как позвать его? Как предложить союз и сотрудничество, если он редко покидает базу в свободное от службы время? Информаторы в Кретине сообщили ещё одну любопытную подробность. Снимая шлюх на точке, Бейли никогда не использует особые приёмы для укрощения и расслабления омег, как другие клиенты. Проститутки, которых он уводил с собой, наперебой рассказывали, как он осторожен во время случки и хорошо пахнет, а один парень даже рассказал, как Аарон пришёл к нему с болью в глазах и после секса... просто обнял. Денег потом оставил много, и этого хватило, чтобы не только оставить себе, но и отослать семье в деревню. Всё это лишний раз доказывало, что Аарон - свой.