- У тебя такие светлые стихи получаются. Я тут не утерпел и показал кое-что одному знакомому, не сказав, кто написал... Он был просто в восторге!
- А что именно? - встревожился Гиллиан. Он очень стеснялся своих неудач, но хранил все стихи, даже самые скверные и черновики, чтобы видеть, насколько его мастерство выросло.
- Твои стихи о весне и первой грозе. Тут появилась идея положить их на музыку, но надо сперва спросить у тебя разрешение... Ты позволишь?
- Из моих стихов... хотят сделать песню? - не поверил Гиллиан, едва не поперхнувшись чаем.
- Да. Можно?
- Да... можно. Потом я смогу послушать?
- Конечно. Мы попробуем записать её на пластинку, и я тебе её принесу.
Гиллиан покраснел. О такой чести он даже думать себе не позволял. Однажды он забрёл в рабочий квартал, где в полуподвальчике расположилось ночное кафе, посетителями которого были исключительно омеги. Там была маленькая сцена, на которой любой желающий мог выступить с песней, и все с удивлением смотрели на молодого альфу, пристроившегося в уголке и внимательно слушающего выступление за выступлением. Гиллиан приходил туда ещё два раза, а во второй свой визит собрался с духом и с этой самой сцены прочёл балладу о Дедале и Валгалле, которую уже знал наизусть. По лицам посетителей он понял, что его умение исполнителя заметно выросло, поскольку его слушали, затаив дыхание, а потом проводили овациями. Быть может, песня на его стихи когда-нибудь будет исполнена и там...
Поговорив с Силасом за чаем, Гиллиан вскоре снова начал клевать носом, и омега решительно отправил его спать. Перед тем, как провалиться в сон, Гиллиан вспомнил разговор отца с дядей Остином и попытался представить себе, как может выглядеть этот самый Риан Сантана. О нём уже говорили всё чаще, метка в виде грубой буквы "Р" то и дело появлялась на местах преступлений или теле очередного убитого бандита или чиновника... А теперь выясняется, что этот самый Риан - его ровесник! В голове промелькнула новая мысль... которую всё же перебил сон. Ладно, главное - не забыть основу, а уж всё остальное он запишет, когда встанет утром.
РИАН
- Боги, малыш!.. Хвала Светлейшему, ты жив!
Риан с облегчением обнял отца. Наверняка уже знает, что он сидел в следственном изоляторе... и про побег тоже знает... Ох, и головомойка будет!
Навстречу омежке выбежали все, кто был в редакции. Римус и Конрад налетели на него и чуть не задушили в своих объятиях, пока измученный беспокойством Рейган доставал носовой платок.
- Дурья твоя голова!!! - разорялся старый альфа. - Мы все чуть с ума не посходили!!! Ты чем вообще думал???
- Знаю, глупо получилось... но ведь обошлось. Я даже сумел забрать содержимое ячейки из той камеры хранения... - И омежка приподнял свой рюкзачок.
- Да причём тут какие-то бумажки, если ты сам мог погибнуть!!! - не унимался Конрад. - Ты об отце подумал??? Ты о нас подумал???
- Если бы я о вас не думал, то не смог бы сбежать, - буркнул Риан, обнимая Римуса, у которого от переизбытка эмоций и переживаний просто пропали все слова. - Давай ты меня отругаешь потом, а? Я устал, как падла, жрать хочу и спать. На свежую голову всё расскажу, а потом вы втроём меня отругаете. Лучше рюкзаком займитесь. Зря что ли мы столько сил угрохали, добывая эти документы?
- Да... иди, - кое-как взял себя в руки вождь и идеолог. - Все разговоры будут потом... и головомойка тоже. Конрад всё же прав, сынок, ты был очень неосторожен.
- Знаю, отец. Теперь придётся залечь на дно... Тебе помощь нужна?
- Лучше перебирайся к Полли и отсидись там. Заодно за Гаем присмотришь. Сейчас же лето, каникулы... и он очень по тебе соскучился.
- Ладно, загляну. До завтра.
Риан поспешил в свою комнату за свежим бельём, а потом, моясь в душе, позволил себе выдохнуть. Всё, можно расслабиться. До штаба добрался, добычу передал, хвост за собой не притащил. Завтра достанется, но это уже пустяки. Главное - жив и здоров...
- Вернулся всё-таки.
Омежка резко обернулся и набычился, увидев Стрибьюта. Этот молодой альфа всё не терял надежды добиться его благосклонности. Как боец и соратник он ничего, а вот во всём остальном - типичное не то. И пусть не брюзжит, что воспитанник вождя слишком много о себе возомнил и откровенно перебирает харчами!
- Чего тебе, Триб? Опять будешь к себе в койку тащить?
- А чем я тебя не устраиваю?
- Всем устраиваешь, кроме этого. Слишком откровенно набиваешься. От этого тошнит.
- Я по-другому не умею!
- То-то и оно. Ты даже не пытаешься.
- Слушай, ты! Я парень конкретный и не любитель романтики. Или ты ищешь возвышенной любви сквозь шёлк и с кучей сладких комплиментов, как в романе "Вишнёвый цвет"?
- Мне не нужна романтика, как и тебе, но мне не нужен альфа, который будет считать себя главным. Я хочу равенства во всём - и в бою и в постели. От тебя я этого никогда не увижу, потому и посылаю.
- Равенства? - Стрибьют навис над смело глядящим ему в глаза омегой. - А тебе не кажется, что ты окончательно свихнулся на этой идее? Да, ты омега боевой, любую спину прикроешь как нехер делать, но кому может понадобиться кусачий пёс в койке? Да, мы, альфы, любим доминировать. Это обусловлено нашей природой. Я готов дать своему омеге волю, но только до определённых границ. Я не хочу, чтобы моя будущая семья...
- А я не готов поддаться такому, как ты. Да и не хочу. Я сдамся только тому, кого сочту достойным. И это не гордыня, не свисти.
- А что же это? - Стрибьют упёрся во влажную стену руками, отрезая Риану выход из душевой кабинки. Ноздри альфы алчно подёргивались.
- Расчёт. - Омега и глазом не моргнул. Он легко мог выбраться из западни, но слишком устал, чтобы напрягаться. - У нас впереди много работы. Опасной, трудной. И я хочу, чтобы мой муж был мне и нашим детям не только защитой, но и надёжным во всех смыслах другом, соратником, "спиной", в конце концов. Чтобы он смог сдержать меня, когда меня заносит, не прибегая к своей силе, как то и дело делаете вы. Я ненавижу, когда меня пытаются давить! От этого мне только сильнее хочется сделать что-то всем назло...
Так ты в последнее время и этому не поддаёшься!
- Вот именно. Я и сам достаточно силён, хоть и омега. И я не хочу, чтобы в моей семье из-за этого то и дело разгорались склоки. Что это будет за семья?! Семья должна быть единым целым. И это не только то, когда двое смотрят только друг на друга. Это ещё и то, как они смотрят в одну сторону. Ты - не тот альфа, которого я хотел бы видеть рядом с собой. И никто из вас. В том числе и беты, хоть я вас всех ценю и уважаю. Я готов идти с вами в бой в любое время, пить пиво, петь песни и танцевать, но не подставлять задницу. Без обид.
- Бережёшь себя для Истинного? - скривился Стрибьют, отстраняясь.
- Можно и так сказать. И уж лучше я останусь девственником на всю жизнь, чем лягу под кого-нибудь без любви. Называй это, как хочешь, но я всё для себя давно решил. У нас много славных и красивых омег... не таких кусачих, как я. Поищи пару среди них. Они и попроще и не так упрямы.
- Знаешь... пожалуй, я так и сделаю! А ты с твоими запросами так и останешься один, - презрительно бросил альфа. - Никому не нужен омега, не готовый наступить себе на горло и склонить голову хотя бы один раз. И Рейган - живое тому доказательство.
- Думаешь? Отец не поэтому холостячит до сих пор - других причин хватает. А что касается кусачих псов... Я видел одного такого омегу, когда мне было тринадцать.
- И что?
- Он замужем, растит двоих детей и счастлив. И его альфа принимает его таким, какой он есть, получая искреннюю любовь в ответ. Значит, и мы кому-то нужны. Я надеюсь со временем обрести именно такую семью.
- И как зовут этого омегу?
- Мак Фрост, муж лейтенанта Аарона Бейли.
- Стрибьют скрипнул зубами.
- Которых Гейл отпустил по твоей просьбе...