- Да, причём в такой роли, что страшно становится. Понятно, почему он начал так много пить... Наверняка до сих пор кошмары снятся.
Альфы за соседними столами дружно выругались, а кое-кто изъявил желание увидеть это собственными глазами.
- Нет, - категорично отказал Риан. - Не хватало ещё, чтобы вы об этом на каждом углу плескать начали.
- Но ведь это же бомба! - возмутился Сван, который так и продолжал опекать Антона, который уже окончательно к нему привык. - Мы должны с ним встретиться и...
- А ты бы стал рассказывать самые позорные страницы собственной биографии посторонним? - нахмурился Риан. - Ты понимаешь, что именно этим компроматом и заставляют молчать не только Рафа, но и других знаменитостей, прошедших через подобное?! При тех стереотипах и имидже Рафа, который активно выстраивает телевидение, обнародование подобных фактов станет для парня ударом под дых. Кто знает, что он после этого с собой сделает!!! А он ведь, по сути, ни в чём не виноват. И пока он не поймёт, что его прошлое не в ответе за его нынешнее будущее, что можно быть настоящим альфой, даже пройдя через всё это, вызвать его на откровенный разговор не получится. Насилие часто используют в лагерях, чтобы сломать самых упорных, и это стабильно работает. Знаешь, почему? - Сван насупился. - Потому что подобные вещи для альфы - самый страшный позор, который даже хуже статуса калеки. Мы, омеги, мало-мало привычные, беты тоже с трудом, но могут вернуться к нормальной жизни, но не альфы. Они ломаются, спиваются или подсаживаются на наркоту, падают на самое дно, а то и кончают с собой. Когда я жил в Викторане во время беременности, то видел несколько таких парней. Пока этот жестокий обычай будет сохраняться и поддерживаться идеологией, это будет продолжаться и оставаться самым лучшим способом затыкать рты. Так что пока Рафа не трогаем. Как только мы спасём Аполло и он расскажет на камеру всё, что знает об этом произволе, а мы обнародуем это материал, то тогда можно начинать искать подходы и к Рафу и остальным.
- Но ведь ваш муж... - осторожно начал Кристиан.
- Меня не тронули, - глухо поправил альфа. - Зато очень даже тронули Корина, который погиб десять лет назад. И я видел, как его насиловали пятнадцать охранников во главе с начальником лагеря. Корин был молодым парнем, ему было всего двадцать два года, он был на грани самоубийства, и мы всей стаей спасали его от этого. Убеждали, что произошедшее никак не отразилось на нём, что это ничего не значит, что он сильный и сможет справиться с этим, доказав свою силу. Что, вернувшись к нормальной жизни и пропустив этот эпизод, он останется тем, кого все знали. Корин смог справиться с потрясением, дожил до освобождения и многое успел сделать, но боль от унижения, которому его подвергли, всё-таки никуда не делась. Даже спустя много лет он видел тот день в кошмарах. Нас с малых лет растят с убеждением, что мы Высшие. Дети Адама, которые созданы для того, чтобы править остальными. Что альфе не подобает стоять униженным. И это проходит через всю нашу жизнь, застревая в подкорке. И этим пользуются палачи внутренней разведки. Так же они пользуются слабостями и остальных. Они ломают бет, находя их слабости, ломают омег, пользуясь их уязвимостью по части восприятия и привязанности к детям. Те, кто знают содержание диссертации нашего вождя и Учителя, пользуются основой, на которой выстроена нынешняя Система, в которой были взращены мы все. Прежнее общество воспитывало своих детей иначе, укрощая животную сущность, учитывая все слабые и сильные стороны нашего народа, используя знания, которые начали уничтожать с наступлением Великого Холода. Вы все читали предания наших предков и знаете, что то, что нам с рождения вбивают в головы наставники и клерики, не является истиной в последней инстанции. Каждый может подвергнуться самому страшному унижению, и каждый может показать свою силу, пересилив эту боль. Что альфа, что бета, что омега. И наш враг пользуется тем, что несчастные начинают винить себя, бояться, что об этом узнают другие. Любое знание, даже ложное, имеет силу тогда, когда оно передаётся. И изменники старой веры запустили ложную посылку, начав травить наш народ изнутри. Они использовали это, чтобы держать нас в кулаке. Ложь, запущенная изменниками ради собственного выживания и амбиций, настроила нас на нужную им волну. Они обучили своих преемников, воспитав их в этом самом ключе, а те эту ложь пронесли через века. Теперь всё это используют новые хозяева жизни, и они используют эту ложь, опускаясь на дно извращений и показывая самим себе, что для них является удовольствием то, что для других табу и позорное клеймо на всю жизнь. Они искренне считают себя исключительными, поскольку стоят на самом верху социальной пирамиды. Они презирают нас - тех, кто стоит внизу и вынужден каждый день бороться за своё место под солнцем. Они считают, что деньги и власть дают им неуязвимость, и именно в этом их раз за разом переубеждал Гейл Робинсон. Гейл показал свою силу, не расколовшись под пытками, и его начали травить, вырвав в наркотическом бреду нужные им сведения. И всё же Гейл не дал им удовольствия выставить себя перед общественностью сломленным - он умер в камере. Как и его соратники. Кто-то точно так же умер под пытками, кто-то получил пулю, как наш вождь и Учитель, кто-то умер уже в лагере. Они боролись до конца. Наш вождь тоже не сдался, и наш друг Полли запечатлел это, сняв его Манифест на камеру. Все вы видели эту запись. Мы можем показать свою силу, идя дальше. Сквозь грязь и холод.
Сквозь грязь и холод ты иди,
Оставь сомненья позади...
Салли вспомнил стихи, написанные отцом. Значит, он уже тогда понимал то, что только что сказал.
- Папа...
- Салли, ты, как и все, кто сейчас находится здесь, должны закончить то, что начали Мариусы. Нам ещё много чего предстоит сделать, и мы должны использовать знания, сохранённые Спенсерами и Баалами, чтобы спасти остальных. Дать им шанс на лучшую жизнь. Нашими слабостями и дальше будут пользоваться. Ложь всё ещё живёт среди людей. Она будет жить ещё долго, и кто-то должен это остановить, пока не поздно. Брать на себя ответственность и даже вымазываться в грязи. Расплата рано или поздно настигнет всех, за всё в этом мире надо платить, и мы должны будем ответить за всё то, что сделали, но эта плата не должна быть отдана просто так. Иначе всё, что мы делаем, будет бесполезным.
В столовой повисла тягостная тишина. Тут из-за стола поднялся Алекс и чеканным шагом вышел. Салли было вскочил, но Риан успел поймать старшего сына за рукав.
- Не надо, пусть идёт. Я сам поговорю с ним.
- Но почему?..
- Позже узнаешь. Сейчас Алексу очень тяжело. Как Зейну. Он когда-нибудь всё же справится со своей болью и сможет вернуться к прежней жизни... хотя бы частично, но времени прошло слишком мало.
- Девять лет со дня смерти Рона...
- ...а Ронни умер всего несколько лун назад. И они были тем единственным, что было самого ценного у Алекса. Как мой отец и вы для меня. Это та цена, которую заплатил Алекс. Которую заплатили многие из наших соратников и здесь и в большом мире. И я платил - все те годы, что был вдали от тебя. Время сейчас такое, мы теряем тех, кто нам люб и дорог. Это неизбежно, но легче от этого не становится. И этим тоже пользуются наши враги. Мы не должны поддаваться. Надо держаться вместе. И мы будем. Только так мы сможем жить дальше.
Салли смотрел на своего младшего отца и в очередной раз почувствовал, какой груз этот омега несёт на своих плечах. В бесцветных глазах Риана стояли усталость и боль, но в них была и сила. Убеждённость и вера. Он намерен был идти до конца, каким бы тот не был. Сильный человек.
Другого преемника у Рейгана Мариуса быть не могло.
Работа продолжилась.
О чём Риан говорил с Алексом после ужина, так и осталось для Салли тайной, но бывший уборщик взял себя в руки. Он вернулся к товарищам и активно помогал в садах и с детьми.
Зейн больше не бузил. Из лазарета его по-прежнему не выпускали, но Оливье и Далтон уверяли, что бедняге стало полегче. Он молча выполнял все предписания врачей, читал последние новости и готовился отправиться в большой мир. Появилась надежда, что омега когда-нибудь сможет залечить какие-то раны со временем, но двадцать три года в лагере останутся с ним навсегда.