— Мюррей, черт подери, да поехали же поскорее от этой ненормальной! — заорал Торн.
Мюррей вскочил в машину и завел мотор.
Машина набрала скорость. Джоан застыла посреди дороги, слезы отчаяния струились по ее лицу, а холодный ветер пытался сорвать ярко-красное пальто с ее дрожащих плеч.
Когда Реджинальд Торн вздумал воздвигнуть себе монумент, идея создать музей пришлась ему как нельзя более по душе. Он отправился к своему старинному приятелю — помощнику главного чикагского архитектора, чтобы обсудить с ним эту мысль.
Торн предпочел неоклассицизм. Ему хотелось, чтобы здание через десятки лет не выглядело рухлядью. Долго и тщательно присматривался старик к архитекторам, пока не остановил свой выбор на уверенном в себе и полном сил молодом человеке, которого порекомендовал Торну его друг.
Приятель не подвел его. Он познакомил Торна с Фрэнком Райтом, и план создания музея немедленно начал претворяться в жизнь.
Сегодня, почти сорок лет спустя, музей Торна выглядел по-прежнему современно и восхитительно, как будто был построен неделю-другую назад. Музей расположился на берегу озера Мичиган и фасадом был обращен к наиболее роскошным кварталам Мичиган-авеню. Ни одно соседнее сооружение не превосходило красотой и элегантностью здание музея.
Когда такси с сидевшей в нем Джоан Харт затормозило перед музеем, в глаза ей бросились афиши, сообщающие о выставке полотен Эдварда Мюнха. На афишах была изображена наиболее известная и шокирующая картина художника под названием «Крик». Вдруг Джоан как вкопанная застыла перед картиной. Она сочла ее за знак свыше и, вновь обретя утраченное вдохновение, вошла в музей.
Очутившись в огромном зале с устремленными к небу потолками, Джоан на мгновение почувствовала себя крошечной и беззащитной. Но она твердо знала, зачем пришла сюда, и собралась с духом. Гид направил Джоан в галерею на втором этаже, где Чарльз Уоррен готовил выставку реликвий, найденных несчастным Бугенгагеном при раскопках в Бельвуаре.
Уоррен, окруженный бесчисленными планами и фотографиями, объяснял Анне Торн, как он предполагает расположить будущую выставку. Анна давно сделала для себя выбор, остановившись на музее, и частенько интересовалась его делами. Но никогда еще Уоррен не наблюдал в ней такого любопытства, какое проявила Анна к находкам из Бельвуара.
— Мы собираемся реконструировать катакомбы вон там, в конце. — Уоррен указал на план. — По этому маршруту посетители будут переходить из галереи в галерею, и даже издалека какая-то часть катакомб будет всегда видна. Заканчивая маршрут, посетители пройдут по ним.
— Заманчиво, — похвалила Анна.
Уоррен благодарно заулыбался.
— Да, мне тут сообщили, что после моего отъезда раскопали кое-что, называемое стеной Игаэля. После реставрации ее пришлют сюда. — Он указал на еще одно помещение в плане. — Эту галерею я держу про запас, так, на всякий случай.
После упоминания о стене Игаэля любопытство Анны достигло апогея.
— А кто такой был этот Игаэль? — поинтересовалась она.
— Весьма загадочная фигура, — начал объяснять Уоррен, — монах и изгоняющий Дьявола. Предполагается, что он жил в XIII веке. Как повествует легенда, однажды ему явился Сатана, и бедный монах сошел с ума.
Уоррен ожидал, что Анна, подобно большинству людей, рассмеется, но, к его удивлению, она даже не улыбнулась. И он продолжал:
— Затем Игаэль заперся от всего мира. Лицо Сатаны преследовало его, видимо, так неотступно, что монах решил нарисовать Антихриста, каким он его видел — от рождения и до падения, это был единственный выход, чтобы избавиться от наваждения. — Уоррен вздрогнул. — Самого Игаэля никто никогда больше не видел. Только его стену.
— Я просто сгораю от нетерпения взглянуть на нее, — взволнованно произнесла Анна. Ученый как будто околдовал ее своим рассказом.
— А теперь, — сказал Уоррен, снова указывая на план, — относительно вашего любимого экспоната — Вавилонской блудницы! Ее мы установим здесь, посреди галереи номер 4. Таким образом никто из посетителей не пропустит ее.
В галерею неожиданно вошла Джоан Харт.
— Джоан, — удивленно и радостно воскликнул Уоррен. — Отлично! Когда вы прилетели?
— Прошлым вечером, — натянуто улыбнулась Джоан, пытаясь держать себя в руках, так рвалось наружу все то, ради чего она сюда пришла.
— Анна, — обратился к жене Торна ученый, — это Джоан Харт, молодая женщина…
— С вашего слайда, — закончила Анна. Когда дело касалось красивых женщин, у нее срабатывала фотографическая память.
Уоррен кивнул.
— Да, стоящая рядом с Вавилонской блудницей.
Анна хотела тут же съязвить на этот счет, но прикусила язык.
— Я Анна Торн. А вы, видимо, пытались взять интервью у моего мужа.
— Я уже взяла его.
Уоррен взбесился.
— Я же ясно сказал вам… — начал он.
Но Джоан оборвала его:
— Вы себе не представляете, насколько это было важно. И ваше «нет» не могло остановить меня.
— Вы, должно быть, умеете убеждать, — проговорила Анна уже менее дружелюбно. — А как вам вообще удалось к нему попасть?
Джоан при желании могла вести себя вызывающе, и ей вдруг захотелось подразнить Анну: