— Я не нашел там того, что хотел, в том виде, в котором желаю это видеть. Локи, — мальчишка обращает свой безразличный взгляд к йотуну, — ты создал Хугина и Мунина…
— Ясно, — говорит Локи, и на его лице читается разочарование и бесконечная усталость. — Ты хочешь, чтоб я и тебе создал телохранителя. Не слишком-то нагло? Такое впечатление, что тебя не устраивают работы цвергов, альвов или Асов. Большинство из них не хуже, а то и лучше того, что я смогу сделать.
— Я знал, как ты отнесешься к этой идее. У меня есть пустышка, и от тебя надо только программу, подобную той, что в воронах.
— И что я получу взамен?
Мальчишка вздыхает. Нельзя просить сделать что-то за просто так, нельзя оставлять достойную работу без награды. Вот только… Вопрос в том, согласится ли Один.
— А сколько заплатил Один за воронов?
— Нисколько, он сохранил мне жизнь. А это, как ты понимаешь, для того, кто сам живет благодаря моим словам, цена неподъемная. Да и к тому же Один вряд ли позволит тебе получить от меня программу — после той истории с Мьелльниром программировать мне что-то серьезное вряд ли разрешат.
— Один уже разрешил. Так что, если ты согласишься, я постараюсь заплатить любую цену, которую ты попросишь.
Локи смотрит в огонь, и красные отсветы загадочно мерцают в глубине глаз йотуна. Несколько мгновений хозяин дома колеблется, пытаясь выбрать между любимым занятием и семьей. Потом, словно приняв некое решение, Локи встряхивает головой, и на миг молодому Асу кажется, что голова йотуна объята пламенем.
— Пошли, посмотрим, что можно сделать. Запомни, что я не выспрашивал, зачем тебе подобное Хугину и Мунину. Болванка тут?
Мальчишка улыбается.
— Я сказал сразу подвезти ее к задней калитке.
Локи довольно кивает и поднимается со стула, махнув рукой мальчику, чтобы он следовал за ним. Тот подскакивает и бежит вслед за хозяином дома. А за дверью Сигун, едва сдерживая слезы, проклинает молодого Аса.
Восходящие ветры воют, путаясь в туманах Льюсальвхейма.
-1010-
Шум и рокот в тусклом и холодном небе Асгарда. Хильдсвини, корабль Фрейи, первой после Фригг, наполняет раскаленный воздух дрожанием, заставляет закрывать уши от грохота реактивных двигателей. Площадки встречающих Фолькванга полны фейри и эйнхерий, которые ожидают прибытия госпожи. Равного кораблю Фрейи нет во всем флоте Асгарда, его мощная броня блестит и переливается на солнце, хвосты огня вырываются из сопел, и мидгардтцы закрывают в страхе уши, чуть слышат его рев.
Когда Хильдсвини садится, столбы пыли затмевают солнце, заставляют закрывать глаза фейри и отступать лучших и храбрейших солдат. И стоит ей чуть осесть, как сразу же к кораблю тянутся шеренги сервисных роботов дока, которые будут готовить корабль до следующего отлета Фрейи. Часто она покидает Фолькванг, часто ездит на край мира, к пропасти Гиннунгагап, или к океану, что раскинулся за пределами Мидгардсорма, к своему отцу Ньерду, что живет в Ноатуне на страже покоя Мидгарда.
Шипят люки, уравновешивая давление, изменяя атмосферу внутри корабля, и по трапу спускается сама Фрейя, в Брисингамене, в котором не страшны ей ни холод Нифельхейма, ни жара Муспельхейма, ни пустота мировой бездны. Сам Локи похищал его в надежде разгадать тайну такой прочности доспеха Фрейи, но Хеймдалль, глухой страж Бивреста, остановил его тогда.
Стоит тяжести огромного доспеха опуститься, стоит ему ступить на площадку, как расступаются нестройные ряды подошедших ближе фейри и эйнхерий, пропуская брата Фрейи, Фрейра. Он идет, и вслед за ним оборачиваются служанки, затаив дыхание от красоты Вана.
— Зачем пришел? — спрашивает Фрейя у брата.
— Думаю, тебе стоит знать последние новости, дорогая, — улыбка Вана широкая, но сердце у Фрейи холодеет.
— Это предупреждение? Что случилось?
Фрейр пожимает плечами, и Фрейя понимает, что тут он ничего не скажет. Они вместе рассекают толпу и входят под сводчатые арки Фолькванга. Огромный сияющий доспех и кажущийся крошечным рядом с ним Ван. Они идут мимо зал Сессрумнира, где валькирии Труд и Мист занимаются отбором великих воинов, которые должны будут влиться в бесчисленные батальоны эйнхерий. Через них постмортальные потоки Гьелля текут от Модгуд к Хелль.
Когда за близнецами закрываются двери, Фрейя выбирается из Брисингамена. Тяжелый доспех шипит, распадается стальным хромированным цветком и остается стоять, когда она в тонком и сверкающем серебром одеянии выскальзывает из его недр.