– Легко понять, какое отношение беспорядки имеют к нищете, – сказал он, – но надо еще помнить, что цивилизациям может грозить падение и от избытка роскоши !
Торн говорил страстно, и Дженнингс, стоявший у стены, поймал его в объектив и начал торопливо щелкать аппаратом.
– Есть одна грустная и парадоксальная истина, – продолжал Торн, – уходящая корнями во времена царя Соломона. Те, кто рожден для богатства и знатного положения…
– Уж вы точно должны кое-что об этом знать, – выкрикнул вдруг кто-то из задних рядов. Торн замолчал, вглядываясь в публику. Крикун умолк, и Торн продолжал:
– Еще во времена фараонов в Египте те, кто родился для богатства и знатного положения…
– Ну-ну, расскажите нам об этом! – опять раздался тот же голос, и на этот раз толпа возмущенно зашевелилась. Торн напряг зрение. Реплики бросал какой-то бородатый студент в драных джинсах.
– Что вы знаете о бедности, Торн? – продолжал он. – Вам же не пришлось гнуть спину ни одного дня в жизни!
Толпа недовольно зашикала на студента, некоторые начали даже покрикивать, но Торн поднял руки, требуя тишины.
– Молодой человек хочет что-то сказать. Давайте его выслушаем.
– Если вы так заботитесь о том, чтобы поделить все богатство, почему не делитесь своим? – громко говорил парень. – Сколько у вас миллионов, вы знаете? А знаете, сколько людей в мире голодает? Вы знаете, что можно сделать на ваши карманные деньги? На ту зарплату, которую вы платите своему шоферу, вы смогли бы кормить в Индии целую семью в течение месяца! А растительностью с вашей сорокаакровой лужайки перед домом можно было накормить половину населения Бангладеш! На деньги, которые вы тратите на устройство вечеринок для своего ребенка, можно было бы основать больницу прямо здесь, на юге Лондона! Если вы призываете людей делиться богатством, покажите пример! Не стойте здесь перед нами в костюме за четыреста долларов и не вещайте о бедности! Действуйте!
Выпад студента понравился публике. Парень явно выигрывал раунд. Раздались даже аплодисменты, и все тут же замерли, ожидая, что ответит Торн.
– Вы закончили? – вежливо спросил он.
– Каково ваше богатство, Торн? – выкрикнул юноша. – Как у Рокфеллера?
– Гораздо меньше.
– Когда Рокфеллера выбрали вице-президентом, газеты сообщили, что его состояние немногим больше трехсот миллионов. Вы знаете, что такое «немногим больше»? Это еще тридцать три миллиона! Это даже и в расчет не берется! Это его карманные деньги, в то время как половина населения Земли умирает от голода! В этом нет ничего оскорбительного? Неужели одному человеку может понадобиться столько денег?
– Я не мистер Рокфеллер…
– Это мы видим!
– Вы позволите мне ответить?
– Один ребенок! Один голодающий ребенок! Сделайте что-нибудь хотя бы для одного голодающего ребенка! Тогда мы вам поверим! Протяните ему руку вместо своих речей, только руку, протяните ее голодающему ребенку!
– Возможно, я уже сделал это, – спокойно ответил Торн.
– Ну, и где же он? – спросил парень. – Где ребенок? Кого вы спасли, Торн? Кого вы пытаетесь спасти?
– Некоторые из нас имеют обязанности, которые выходят далеко за интересы одного голодающего ребенка.
– Вы не можете спасти мир, Торн, пока не поможете одному-единственному голодающему ребенку.
Публика была явно на стороне студента.
– Я в невыгодном положении, – ровным голосом заявил Торн. – Вы стоите в темноте и произносите свои обвинения оттуда…
– Тогда дайте свет на меня, но я начну говорить громче!
Публика засмеялась, прожекторы повернулись, а фотографы поднялись со своих мест. Дженнингс проклинал себя за то, что не взял длиннофокусных объективов, и нацелил аппарат на группу людей, среди которых находился сердитый студент.
Торн вел себя спокойно, но когда прожекторы осветили людей в задних рядах, поведение его сразу же изменилось. Он смотрел не на юношу, а на кого-то рядом с ним. Держа в руках шляпу, там стоял невысокий священник. Это был Тассоне. Торн узнал своего странного посетителя и застыл на месте.
– В чем дело, Торн? – поддразнил его юноша. – Вам нечего сказать?
Весь запал Торна куда-то исчез, волна страха накатила на него, он стоял молча, вглядываясь в темноту. Дженнингс направил камеру туда, куда был устремлен взгляд Торна, и сделал несколько снимков.
– Ну, давайте, Торн! – потребовал студент. – Теперь, когда вы меня видите, что вы можете сказать?