В связи с этим примечательно существование даже в исторической Греции I–II вв. н. э. жрецов, которые совершали обряды, одевшись в женское платье, — например жрец Геракла на Косе в Антимахии.[4] Также возможно, что существовала связь между этой травестией и жрецами-скопцами анатолийской Богини-Матери.[5]
Теодор ван Тюльден. «Геркулес и Омфала». 2-я пол. XVII века. Художественный музей Токио Фуджи (Токио)
1.1. Геракл
Картина, написанная учеником Рубенса, изображает момент «рабства» Геракла (Геркулеса) у ливийской царицы Омфалы. О мифе о переодевании героя в женскую одежду здесь напоминают только атрибуты — предметы, которые держат персонажи. В руках у Геракла прялка, сам он полностью обнажен, за исключением чресл, прикрытых драпировкой. Одежду царицы тоже нельзя назвать ни мужской, ни женской — особенно по сравнению с ее служанками, наряженными по моде, современной художнику, в прекрасно скроенные платья из ценных тканей. Омфала завернута в красную ткань — возможно, плащ Геракла. На плечах у нее — отобранная у героя шкура льва, левой рукой она придерживает огромную сучковатую дубину, почти вровень со своим ростом.
Картина лишена страсти и эротики, свойственных самому знаменитому полотну на этот сюжет — работе Буше (кстати, также созданной под влиянием Рубенса). Ван Тюльдена больше привлекает комический эффект — Омфала таскает величайшего героя за ушко, причем для гармоничной композиции автор «поставил» царицу на ступеньку, сделав ее фигуру доминирующей. Теплая золотисто-коричневая колористическая гамма полотна, в которой написаны и волосы всех героев, и львиная шкура, и основные драпировки, делает сценку особенно мирной и спокойной.
Величайший герой Древней Греции Геракл (он же Геркулес) в быту был мужчиной неприятным. Слишком много времени проводил в тренажерке, перебарщивал со стероидами. Из-за нарушенного обмена веществ покрылся прыщами, сильно потел. Были и проблемы с головой (жутко надавали в ринге во время последнего боя с Мухаммедом Али). В гневе себя Геракл не контролировал — как-то насмерть прибил жену и детей, еще любовник юный утонул у него при невыясненных обстоятельствах. За одну ночь однажды переспал с пятьюдесятью девушками. Презервативы использованные бросал на ковер. Однозначно неприятный громила.
Замечали за ним и странности — любовь к женской одежде. Вот вы сейчас вспомните эпизод с Омфалой — ан нет, и до этого были прецеденты. Как-то его корабль сел на мель около острова Кос. Геракл и его спутники спаслись, но потеряли весь багаж. Они сидели на берегу, выжимали мокрые джинсы и выливали воду из кроссовок, мечтая о том, чтобы поесть, — все жутко проголодались. Поэтому ребята пристали к местному пастуху, который прогонял мимо них стадо:
— Дай барана!
Тот ответил:
— На шашлык гоню председателю колхоза, обойдешься!
Геракл с товарищами попробовали отобрать, пастух же быстро вызвонил местных братков, те прибежали с арматурой, началась дикая драка… В общем, Геракл, которого перед этим еще и укачало очень сильно, попросту трусливо сбежал. Местные за ним погнались. Он спрятался, вбежав в ближайшую открытую дверь. А был это дом некой усатой тетушки, которая как раз носила одежку 68-го размера. Он надел ее платье (такое, знаете, с люрексом, малиновые цветы по зеленому фону), замотал голову платком и в такой маскировке пробрался, виляя бедрами, мимо искавших его местных.
Забрался в чью-то пустую дачу, съел все консервы, включая даже те, что были для кошки, банку огурцов соленых из подпола (немного заплесневелых), и хорошенько выспался, даже не разувшись от усталости. Потом как был, все в том же женском платье, пошел в райцентр, отыскал рынок, где слонялась та самая братва с арматурой, и нанес каждому из ее членов телесные повреждения (некоторым — несовместимые с жизнью).
— Значит, теперь ты над нами будешь? — спросили местные жители и поднесли ему чарочку.
Геракл спорить не стал, потому что приглядел в толпе красавицу Халкиопу и захотел немедленно удовлетворить с ней свои плотские потребности. И, как пишут древнегреческие мифографы, тут же, не переодевшись в мужское из дамского, на этой Халкиопе и женился. Робко надеюсь, что под глаголом «жениться» они все-таки имеют в виду некую церемонию гражданского бракосочетания, а не непосредственно половой акт. Писатели того времени, они же такие — люди простые, спокойно могли подразумевать именно его. Ведь женился он прямо на рыночной площади, при всем честном народе, этот человек без особой деликатности в интимной сфере, не читавший советы в мужских журналах для альфа-самцов.